Темное обольщение - Джойс Бренда

— Когда-нибудь Морэй будет уничтожен, но вместо него никто не придет! — пылко возразил Малкольм.

— Держись подальше от Морэя. Я сотню раз пробовал убить его, однажды и ты попытался. Сам знаешь, чем это для тебя кончилось. И к чему привело.

Малкольм напрягся. Это привело его в Уркухарт, где он оказался на волосок от самого страшного — едва не потерял душу.

Неожиданно Ройс улыбнулся, и на его щеках проступили ямочки. Эта была та самая знаменитая улыбка, ради которой женщины, словно кошки, были готовы выцарапать друг дружке глаза.

— Не обращай внимания на причитания старого Магистра вроде меня. Береги эту женщину. Она теперь твоя Невинная. Сегодня можешь спокойно переночевать в Кэррике. Завтра я займусь людьми Морэя, если они попробуют напасть на нас, покаты будешь в Данрохе. МакНейл потребует отчет, — добавил он.

— И он его получит, — ответил Малкольм, с облегчением отметив, что черный юмор покинул Ройса, — Я немедленно отправлюсь на Айону.

Ройс помрачнел:

— Калум, помни, что Сибилла подчиняется Морэю. Если она оставила леди Клэр в живых, этому наверняка имеется какая-то причина.

Малкольм задумался.

— Быть может, леди Клэр нужна темному лэрду живой? — задумчиво произнес он и поерзал в седле.

— Не думаю, что Морэю известно о ее существовании. Хотя кто знает.

— Если страница у Сибиллы, зачем ей в таком случае оставлять леди Клэр в живых?

Даже под охраной кавалькады вооруженных всадников Клэр терзали подспудные страхи. Ей не нравился темный, дремучий лес, через который они ехали. Не надо было обладать богатым воображением, чтобы догадаться, какую опасность могли таить в себе его непроходимые чащи. При этом она думала вовсе не о волках и медведях. А вдруг где-то впереди их ждет засада? Что, если те, кому удалось сбежать, вернулись, чтобы их всех прикончить? Они ведь явно пытались убить Малкольма, а заодно и ее тоже. Подумать только, она когда-то боялась городских преступников!

И все же в случившееся верилось с трудом. Начать с того, что она перенеслась в прошлое, что уже само по себе было невероятно, и оказалась в самой гуще кровавой битвы. Смотреть, как люди убивают друг друга, а уж тем более участвовать в кровопролитии — нет, избавьте от такого удовольствия. Хотя, если ей придется задержаться в XV веке надолго, кто поручится, что она вновь не окажется в ситуации, полной приключений и опасностей. Клэр хотя и была специалистом по средневековой Европе, однако историю горных районов Шотландии знала плохо. И вот теперь она, можно сказать, по уши вляпалась в эту самую историю. А история эта была полна интриг, заговоров, войн и убийств. Одно дело — читать об этом, сидя в учебной аудитории, и совсем другое — оказаться втянутой в самую гущу событий.

И Клэр велела себе забыть о страхе. Лучше попытаться рассуждать спокойно и взвешенно. Увы, ее самообладание в данный момент было ни к черту. Двое крепких молчаливых шотландцев, назначенных ей в сопровождающие, ехали по обе стороны от нее. Клэр сосредоточилась, пытаясь восстановить ровное дыхание и думать о хорошем. Она вспомнила День благодарения на ферме, но на этом сдалась. Перед глазами вновь возникали то картины кровавой битвы, то искаженное похотью лицо Малкольма. Тут не до спокойствия! Да и сможет ли она его обрести?

Клэр вспомнила свое безрассудство во время сражения, когда вместо того, чтобы спрятаться, как велел ей Малкольм, она пыталась ответить ударом на удар. Боже, что двигало ею в те минуты? Клэр Кэмден никогда не могла похвастаться храбростью; она в ужасе шарахалась от собственной тени. Поэтому и превратила свой магазин в маленькую крепость. Вот только в тот вечер крепость была удачно атакована и взята. Сама она отнюдь не воинственно размахивающий тазером Шварценеггер в юбке, хотя со стороны вид у нее наверняка был грозный. И уж меньше всего ей хотелось быть Малкольмом в женском обличье!

А вдруг она никогда не сможет вернуться обратно?

При этой мысли Клэр стало не по себе, и она вновь оказалась лицом к лицу с самыми худшими из своих опасений. Прекрати, поспешила она одернуть себя. Если продолжать и дальше думать о том, что ей суждено навсегда остаться в прошлом, так недолго потерять способность к трезвым рассуждениям, а ведь в данной ситуации разум и логика ее единственное оружие. Даже в этом жестоком мире, где правит грубая сила, мудрость остается главной силой, пусть даже она исходит от женщины.