Чаша любви - Каст Филис Кристина

 – Даже больше!..

 – Само собой разумеется, если такой озорник и любитель женщин, как Кухулин, сумел разглядеть за внешностью прекрасную душу и полюбить ее. – Слова Сиары звучали как высшая похвала, но лицо шаманки стало напряженным и серьезным.

 – Это плохо?

 – Все усложняется...

 – Объясни, – потребовала Бригид.

Сиара сбросила с лица длинную прядь темных волос, раздумывая над ответом.

 – Любовь приходит в различных формах. К примеру, та, которую мы чувствуем к своей семье. Она очень сильная, но другая. У тебя есть братья или сестры? – неожиданно спросила крылатая женщина.

Этот вопрос застал Бригид врасплох. Губы кентаврийки побелели, она коротко выдавила напряженным голосом:

 – Да.

 – Тогда ты понимаешь разницу между любовью, которую чувствуешь к брату или сестре, и той, что ощущаешь к родителям.

Охотница быстро кивнула, надеясь, что Сиара больше не будет задавать подобных вопросов. Но она зря волновалась. Шаманка размеренно заговорила, объясняя свое мнение:

 – Как и в семье, любовь между мужчиной и женщиной тоже может принимать разные формы. Одни любят страстно, но поспешно. Как костер, который горит слишком жарко, такая любовь быстро заканчивается, зачастую оставляя после себя холодный пепел. Другие не чувствуют сильной страсти. Их приязнь походит на угли, которые тлеют год за годом, оставаясь теплыми и живыми. Еще можно любить только умом, сердцем или телом. Совсем редко встречается одновременно и то, и другое, и третье.

 – Именно такая любовь случилась у Кухулина и Бренны.

 – От нее труднее всего оправиться.

 – Но ты все еще хочешь попытаться помочь ему? – спросила Бригид.

 – Конечно. Но...

 – Что? – потребовала ответа Бригид.

 – Но ему нужна не я. Кухулин полностью ушел в себя. Ему требуется поддержка шамана, который был бы для него близким человеком, позаботился бы о нем на гораздо более личном уровне, – тихонько вздохнула Сиара. – Я уважаю этого воина, возможно, со временем смогла бы стать для него достаточно близким человеком, добраться до самых глубинных эмоций. Но, боюсь, Кухулину надо помочь гораздо быстрее.

 – Его отец – верховный шаман всей Партолоны. Может быть, он излечит сына?

Сиара поджала губы и лишь покачала головой.

 – Почему нет? Мидхир – великий шаман.

 – Помнишь о разных видах любви? – спросила Сиара, а когда Бригид нетерпеливо кивнула, продолжила: – Чтобы оправиться от раны, нанесенной потерей Бренны, Кухулину нужна тесная связь с шаманом, но не такая, как у родителей и детей. Кто-то должен любить его как мужчину, а не как ребенка.

 – В этом нет ни капли смысла, – нахмурилась Бригид. – Единственный шаман, которому Ку доверился бы, – это его отец. Больше никто. Разве что ты.

 – Ты так считаешь? – Сиара незаметно улыбнулась. – Я чувствую на воине руку нашей Богини, не верю, что Она лишит его своей поддержки. Но пути Эпоны часто таинственны. Нам трудно их понять. Пока за дело не возьмется другой шаман, я попытаюсь смягчить страдания воина.

От слов Сиары по спине Бригид пробежали мурашки. Она заговорила чуть более резким голосом, чем хотела:

 – Ждать, пока представится удобный случай, просто глупо. Сделай все, что можешь. Надо помочь Ку. Я ни словом не обмолвлюсь ему о нашем разговоре.

Сиара вежливо наклонила голову в знак согласия.

9

Лагерь для первой ночевки был разбит удивительно быстро, поскольку дети работали ловко и умело. Они разбились на небольшие группы, руководимые взрослыми или юношами и девушками постарше. Шесты от носилок с легкостью превратились в каркасы палаток. Их надежно покрыли растянутые козлиные шкуры. Самодельные жилища выросли как грибы, образовали тесный круг на гладкой каменистой площадке, которую Сиара выбрала с особой тщательностью. Полог каждой палатки был откинут.

 – Я понимаю, почему палатки стоят по кругу, – шепнула Бригид Кухулину. Воин присоединился к ней. Она свежевала полдюжины зайцев, которых поймала в силки, пока новые фоморианцы разбивали лагерь. – Но почему оставили открытыми пологи? Они что, хотят, чтобы этот холод, проклятый Богиней, заморозил их во сне?

 – Увидишь! – хмыкнул Ку, взял зайца и вынул нож.

Прежде чем охотница успела заявить Кухулину, что его нежелание общаться только раздражает, в сумерках разнесся звонкий голос Сиары:

 – Пора! Несите растопку.