Эдем - Макгвайр Джейми

— Вот именно.

— А если бы он не был?

— Что «не был»? — спросил Джаред, не понимая, к чему я клоню.

Меня окатило волной веселья. Приятно было видеть Джареда сбитым с толку.

— Влюблен в Клер, дорогой, — пояснила я и привстала на цыпочки, чтобы обхватить любимого руками за шею. — Это ведь здорово.

— Для тебя, может быть, — проворчала Клер.

— Ты забыл, что это значит: он любит ее? Они предназначены судьбой друг для друга, а не я для него. Куда лучше? Тебе пришлось бы иметь дело с Райаном в любом случае, но раз он любит Клер, то и бесить тебя будет не то, что он достает меня, а то, что он не дает покоя Клер.

Я позволила себе гордо улыбнуться, хотя и видела, что Клер готова проломить кулаком стену вместо моего лица.

Напряжение сошло с лица Джареда, и он улыбнулся.

— Правильно. — Он наклонился и поцеловал меня. — Могло быть хуже, намного хуже.

Джаред взглянул на Клер:

— Прости. Удачи.

Клер смотрела нам вслед, а мы шли по коридору.

— Э… эй, Нина? — позвала она.

Я обернулась и вновь обратила внимание, какая же она маленькая. Голубые леггинсы в обтяжку и огромная, сползавшая с плеч футболка делали Клер еще меньше с виду. Она подошла, топоча ботинками по больничному полу.

— Да?

Клер обхватила голову руками, растопырив пальцы. Это был жест отчаяния.

— Ты правда считаешь, что я зря упираюсь? Ты думаешь, он мой талех, потому что мы предназначены друг для друга?

— Да, — ответила я. — Он тебе нравится, разве нет?

— Не знаю.

Клер пожала плечами, а потом опустила одну руку вниз, а другую прижала ко рту.

— Похоже, что да.

Я посмотрела на Джареда и показала ему глазами на Клер. Джаред нахмурился, но я настойчиво кивала в сторону Клер, и он заговорил:

— Ничего, Клер. Не скажу, что мне нравится этот парень, но, раз так случилось, я не вижу иного объяснения. А ты? Если ты назовешь другую причину, я с удовольствием послушаю, мм-да… — промычал он напоследок и вздрогнул, потому что я ткнула его локтем под ребра.

Конечно, ему не было больно, и я продолжала наслаждаться его замешательством.

— Нет, — прошептала Клер. — Я не вижу никакой другой причины.

В глубокой задумчивости она медленно подошла к двери в палату Райана, нажала на ручку и покачала головой:

— Но это не значит, что я должна мутить воду.

Мы вошли в комнату следом за Клер и обратили внимание, что она отставила стул подальше от постели Райана и молча ест бургер. Райан некоторое время наблюдал за ней, а потом опустил взгляд, поняв, что не дождется реакции, на которую надеялся.

Мне стало жаль его. Я слишком хорошо знала, что значит любить человека, который настойчиво старается сохранить дистанцию.

— Так, значит, тебе лучше? Когда ты вернешься на работу?

— Мне дали отпуск на неделю. Плохо, что я не был на службе, когда это случилось. Сэкономил бы кучу денег.

— Не беспокойся о счете, Райан, — сказала я. — Он оплачен.

Райан открыл было рот, чтобы возразить, но понял — это бесполезно. Его крошечной страховки не хватило бы, чтобы покрыть все расходы. Парень угрюмо кивнул.

— Уж это в последний раз. Теперь очередь кого-нибудь другого. Я не шучу, решено и подписано.

Клер перестала хмуриться, уголки ее рта едва заметно приподнялись. Выражение лица Клер напомнило мне Джареда, когда он, скрипя зубами, пытался скрывать свои чувства и держаться вдали от меня. Клер, очевидно, тоже вела трудную борьбу. Райан упирался гораздо меньше, чем я.

Мы с удовольствием поужинали, обмениваясь шутками и подтрунивая друг над другом, вспоминали те несколько дней, которые провели вместе перед нашим с Джаредом отъездом на Литтл-Корн. Райан рассказывал, как идет выздоровление, а Клер не вполне искренне жаловалась на свою участь быть его сиделкой. В процессе разговора вдруг всплывали упоминания о демонах, Шахе и Айзеке. Обсуждать паранормальные явления моей жизни с кем-то, кроме Райелов, было, с одной стороны, странно, а с другой — приносило облегчение. Но так было: мы сидели кружком в комнате и вспоминали тошнотворный запах, который исходил от сотен уродливых тварей, размазанных по стенам церкви Святой Анны.

— Что ты знаешь об отце Фрэнсисе? — спросила я.

— Он дома, — сказала Клер. — Первая ночь была критической, а потом он резко поправился. Врачи очень удивились.