Вечность в смерти - Робертс Нора

Ева, краем глаза поймав улыбку на симпатичном, хотя и малость бледном лице парнишки, тоже не удержалась от смеха. Под землей Трухарт заметно нервничал, но задора не терял.

Когда они подошли к «Кровавой бане», эхо криков у них за спиной уже стихло. Клуб был наглухо закрыт.

Ева набрала номер, который ей оставил Дориан. Трубку он поднял, но изображение заблокировал, и из динамика донесся лишь его невнятный сонный голос.

— Это Даллас, открывайте. Мы при исполнении.

— Конечно. Один момент.

Это заняло у него несколько больше времени, но в конце концов замки на дверях щелкнули и зажглась лампочка над дверью. Створки дверей медленно распахнулись.

Ева поняла, что задержка вызвана желанием подправить антураж.

Внутри клуб был освещен тусклым дымчато-синим светом с красными проблесками. Экран над эстрадой работал, крутя калейдоскоп из черно-белых изображений женщин, добровольно и не очень подставляющих шеи под укус вампира. Стекавшая по их телам кровь была черна как деготь.

Дориан стоял над экраном на одном из открытых балконов. Он был с головы до ног затянут в черное, причем рубаха расстегнута до пояса. Казалось, он завис в воздухе в тонком облаке тумана и в любом момент, если захочет, может воздеть руки и воспарить. Лицо его казалось смертельно-бледным, а глаза и волосы — чернильно-черными.

— Вижу, вы привели с собой друзей, — отразился эхом от стен его певучий голос. — Прошу вас… — он указал рукой на лестницу, — поднимайтесь.

— Вот так паук муху приглашает, — проворчал Бакстер и глянул на Еву. — Дамы вперед.

Ева ненавидела себя за то, что замерло ее сердце, что кровь застыла в жилах. Стараясь не обращать внимания на страх, узлом свернувшийся у нее внутри, она пересекла танцплощадку, покрытую еще более плотными клубами и кольцами тумана, и стала подниматься по грохочущим под ее башмаками ступеням.

Растягивая рот в улыбке, Дориан сделал шаг назад и растворился в тумане.

Ева выхватила оружие и тут же усилием воли заставила себя не отпрыгнуть от неожиданности, когда Дориан словно из-под земли внезапно возник прямо перед ней. Зрачки его глаз были расширены настолько, что она не могла понять, где начинается радужка. Она знала, что если заглянет в них, то увидит все ожившие кошмары своего детства.

— Ловко, — небрежно бросила она. — И верный способ схлопотать заряд.

— Я доверяю вашей выдержке. Добро пожаловать в мое жилище, — сказал он, проходя в открытую дверь и маня ее за собой.

«Черное с красным и серебром. Готика, но с шиком», — отметила про себя Ева. В кованых подсвечниках горели белые свечи, в стенных нишах были выставлены статуэтки демонов и женщин в вызывающе откровенных позах.

Комната — явно гостиная — была меблирована черными диванами и черными креслами с высокими спинками и металлическими узорами. Стену украшал единственный портрет: женщина в прозрачно-белом платье, бессильно повисшая на руках у мужчины, облаченного в черный плащ с высоким воротником. Глаза ее были расширены от ужаса, рот раскрыт в безмолвном крике, а он тянулся к ее шее, оскалив клыки.

— Мое скромное жилище, — добавил Дориан. — Надеюсь, вам нравится.

— По мне, так слишком мелодраматично, — ответила Ева и, обернувшись, посмотрела ему прямо в глаза — глаза, от которых в памяти оживали все так и не похороненные страхи. — Дориан, мне потребуется еще один образец вашей ДНК. И на этот раз взятый в нашей лаборатории.

— В самом деле? Мне казалось, крови я вам дал предостаточно для нужд расследования. Не желаете выпить?

— Нет.

— А ваши спутники? Нет? Ну тогда позвольте, я налью себе. Не привык вставать в такой час. — Дориан подошел к бару, открыл дверцу мини-холодильника и вынул невысокую толстую бутыль черного стекла. Потом снял с полки серебряный кубок, налил в него из бутыли что-то густое и красное.

— Мы вас доставим туда и обратно, так что сможете досмотреть свои сны.

— Рад был бы вам удружить, но боюсь, это совершенно исключено. — Дориан извиняющимся жестом приложил ладонь к груди. — По закону я ведь и не обязан этого делать.

— Обсудим в управлении.

— Не думаю. — Не выпуская кубка, Дориан подошел к письменному столу. — У меня здесь документ, согласно которому я — вполне официально — не переношу солнечного света. По религиозным причинам. — Он протянул ей бумагу. — Что же касается еще одного образца, боюсь, в этот раз вам придется предъявить ордер. Помощь правосудию я уже однажды оказал. — И Дориан опустился на диван, небрежно раскинувшись на подушках. — Если все это по поводу Тиары Кент, у меня есть свидетели. Они подтвердят, что в момент убийства я был здесь, в клубе. Вы сами вчера с одной из них разговаривали.