Контракт с дьяволом - Сэйнткроу Лилит

Тарелка, на которой лежало масло, тихо зазвенела. Я продолжала смотреть демону в глаза, чувствуя, как воздух начинает наполняться энергией. Интересно, сгорю я в ней или нет? Мои кольца вздрагивали и тихо звенели, силовое поле вибрировало, реагируя на напряжение.

Наконец демон отвел взгляд.

— Как пожелаете, госпожа, — тихо сказал он.

Насмехается, как всегда.

Я пожала плечами:

— Я тебе не госпожа, Джафримель. И вообще, чем скорее я выполню свою работу и расстанусь с тобой, тем лучше. Я хочу только одного: чтобы ты не лез в мои дела, ясно? Но сначала объясни, что это значит — стать одним целым с демоном.

Он кивнул, глядя в пол:

— Когда я должен это объяснить?

Я вытерла потный лоб. Защитное силовое поле улеглось.

— После кофе.

Он кивнул. Влажные волосы упали ему на лоб.

— Как вам будет угодно.

— Возьми чашку и налей себе кофе или чего ты там хочешь, — буркнула я.

Пусть он мне грубит, я-то должна вести себя прилично.

Глава 15

— Эштон Хаттон, — сказал адвокат, крепко пожимая мне руку. Он и бровью не повел, увидев мою татуировку и Джафримеля; ничего не скажешь, в век парапсихологии юристов ничем не удивишь. — Благодарю, что сразу отозвались на нашу просьбу, мисс Валентайн.

— Спасибо, мистер Хаттон, — улыбнулась я в ответ.

«Ишь ты, акула чертова», — думала я в это время.

Этот адвокат обладал некоторыми способностями в области парапсихологии; не такими, конечно, чтобы зарабатывать ими на жизнь, но и не такими, чтобы сбрасывать их со счета. Его светлые волосы были гладко зачесаны назад, открывая широкий лоб. Голубые глаза сверкали. У него была широкая обезоруживающая улыбка. И все же от него пахло чем-то неприятным. Откинув голову, я глубоко втянула в себя воздух — пахло чем-то отталкивающим и сухим.

«Да ну, не мое это дело», — подумала я и обвела взглядом приемную. За окнами было темно, но в комнате горел яркий свет; роскошный письменный стол адвоката — старинный, красного дерева — был так огромен, что на его крышке вполне можно было вырезать кита в натуральную величину.

Родственники покойного уже собрались: худосочная, сухопарая пожилая дама, вероятно вдова, в светло-розовом элегантном костюме, с ниткой жемчуга на шее; и два сына.

Один — подросток лет тринадцати, прыщавый и круглолицый, с влажными глазами и сальными волосами, другой — учащийся колледжа, с коротко подстриженными волосами, как у Джаспера Декса в сериале. Откинувшись на спинку стула, парень барабанил короткими пальцами по гладкой полированной поверхности стола.

По другую его сторону сидела женщина лет тридцати пяти с блестящими, покрытыми лаком темными волосами и рубиновыми сережками в ушах. «Любовница», — подумала я. Но когда за спиной женщины я увидела двух копов в штатском, ситуация стала понемногу проясняться.

Я посмотрела на адвоката.

— А зачем здесь полиция? — спросила я, сразу забыв, что нужно улыбаться.

— Я тоже не совсем понимаю, — ответил Хаттон. — Мисс Шарпли особо настаивала на присутствии полиции. В завещании об этом ничего не говорится, поэтому…

Он замолчал и развел в стороны холеные руки.

Я кивнула. Другими словами, копы были здесь потому, что кого-то в чем-то подозревали; или, может быть, отношения между женой и любовницей были далеко не добросердечными. И опять же, не мое это дело.

— Ну ладно, — сказала я, входя в комнату и открывая свою сумку. — Начнем, пожалуй.

— Простите, я не понял, кто ваш ассистент, — сказал Хаттон. — Не расслышал его имени.

— Именами будем заниматься потом, — отшила я его. — Я пришла, чтобы вызвать дух покойного, а не болтать о своих ассистентах.

Я уже начинала жалеть, что связалась с этой работой.

Посреди стола стояла простая металлическая коробка с прахом покойного. Я слегка поежилась. Терпеть не могу кремированных, куда легче работать с телом… впрочем, тем, кому надо платить за дом, выбирать не приходится. Интересно, почему семья, которой старик оставил пятнадцать миллионов, не захотела разориться на приличную урну? Ладно, это тоже меня не касается. Мое дело — воскрешать мертвых.

Свое первое воскрешение я провела в Академии; тогда тоже был кремированный. Когда в комнате, где проводилось воскрешение, воцарилась мертвая тишина, я совершенно растерялась. Для воскрешения большинству некромантов требуется тело целиком, причем чем оно свежее, тем лучше; чтобы вызвать к жизни останки, нужен настоящий талант и огромная энергия. В Академии мы все много работали, но я оказалась единственным некромантом, кому удалось воскресить скорбные останки. Потом мне частенько приходилось этим заниматься; самым тяжелым был случай с башнями «Чойни тауэрс», когда в них врезался самолет и разрушил три башни. Я тогда целыми днями ползала среди обломков, собирая куски тел, и все же десятерых так и не нашли. Если уж я их не нашла, значит, они просто испарились.