Подарок мертвеца - Харрис Шарлин

Я открыла аптечку и вынула пригоршню ибупрофена, а потом скинула обувь. Я уже убедилась, какая удобная здесь кровать, и знала, что через десять минут мне станет лучше. Я пообещала себе это. Вообще-то ушло около двадцати минут, прежде чем боль стала терпимой, а потом я начала смотреть на потолок и думать о докторе Нанли и о его вспыльчивости, пока не уснула.

Толливер разбудил меня пару часов спустя.

Эй, — сказал он ласково. — Как ты? Когда я приехал, мне сказали, что у тебя была стычка с человеком в холле и что какой-то рыцарь в сияющих доспехах явился тебе на помощь.

Да.

У меня ушла минута, чтобы как следует проснуться.

Толливер включил свет в моей ванной комнате и присел на край кровати, я видела лишь его силуэт.

Меня поджидал Нанли, желая знать, «как ты сделала это — ты бесенок или сатана?» и так далее. Он не то чтобы вел себя очень агрессивно, просто считал меня мошенницей. Но Нанли явно решил, что я крупная мошенница, и злился, что ты ему звонил. Он заявил обо всем этом, не сдерживаясь в выражениях.

Он тебя ранил?

Нет, схватил за руку, вот и все. Помнишь того парня постарше в группе Нанли, о котором мы гадали, что он там делает? Он тоже оказался в холле, ожидал моего возвращения. Он остановил Нанли, а тужащий отеля отправил профессора восвояси, а потом парень из его группы рассказал мне кое-что интересное. Вот только после всего этого у меня началась дьявольская головная боль, поэтому я приняла лекарство и рухнула.

Как нога?

Одна проблема часто влечет за собой другую. Мы посетили, наверное, с десяток докторов, и все они сказали, что мои проблемы чисто психологического свойства, — вне зависимости от того, говорили мы им, что я умею находить трупы, или не говорили.

Последствия удара молнии закончатся после того, как вы покинете больницу, — сказал мне один в особенности напыщенный засранец. — Достоверно не задокументировано никаких долгосрочных побочных эффектов.

К сожалению, мои проблемы с медицинскими работниками были обычными для людей, выживших после удара молнии. Очень немногие доктора знали, что с нами делать. У некоторых из нас последствия были еще тяжелее, чем у меня: люди, например, не могли вернуться к работе и пытались получить пособие по нетрудоспособности или по инвалидности.

По крайней мере, у меня не звенело в ушах, чем страдали многие, выжившие после удара молнии, и я не потеряла способность распознавать вкус — еще одна обычная проблема.

— Нога немного дрожит, — призналась я, чувствуя слабость в мускулах, когда попыталась поднять ноги.

Поднялась только левая нога. Правая просто задрожала от усилия. Толливер начал массировать ее, как часто делал в мои плохие дни.

Итак, поведай мне, что интересного рассказал тебе человек из группы профессора.

Он частный детектив, — начала я, и на секунду руки Толливера замерли.

Плохо, — сказал он. — Хотя все зависит от того, каковы его цели.

Я попыталась припомнить все, что рассказал Рик Голдман, и брат слушал меня очень внимательно.

Не думаю, что это имеет к нам непосредственное отношение, — сказал Толливер. — Он, может, и не верит, что у тебя есть настоящий талант, но с каких пор это стало важным? Многие люди не верят. Ты просто еще не понадобилась ему. А что касается совета попечителей, или как он там называется, колледж тебе уже заплатил. И сумма вообще-то небольшая. Мы взялись за это дело скорее ради хороших отзывов, чем ради денег.

Итак, ты думаешь, что Голдман нам не навредит?

Нет, а зачем ему это делать?

Он не выглядел очень сердитым или расстроенным, — признала я. — Но он может решить, что мы обманывали колледж.

И что тогда он предпримет? Не он подписывает чеки. Нас наняли, чтобы сделать работу, и мы ее сделали.

После этого я слегка успокоилась насчет Рика Голдмана и решила больше не думать о Клайде Нанли, хотя и знала: Толливер затаил зло на профессора за то, что тот обошелся со мной так грубо. Может, мы не должны больше встречаться с Нанли?

Чтобы изменить тему разговора, я спросила брата, как прошла его прогулка по Бил-стрит.

Пока его длинные пальцы работали над мышцами моей ноги, Толливер рассказывал мне о Бил-стрит, о своей беседе с барменом о знаменитостях, которые приходили в этот бар, чтобы послушать блюз. К тому времени я почти расслабилась и смеялась, когда раздался стук в дверь. Толливер удивленно посмотрел на меня, я пожала плечами. Я никого и ничего не ожидала.