Дневники вампира: Пробуждение - Смит Лиза Джейн

– Ах, нет, это неправда, – с чувством промолвила Катрина. – Стефан не желает тебе зла.

Губы Дамона изогнулись в самодовольной ухмылке, и он искоса бросил взгляд на Стефана, подходя к Катрине.

– Очень может быть, что желает, – сказал он девушке, и его голос слегка смягчился. – Но мой брат прав, по меньшей мере, в одном. Дни становятся короче, и скоро твой отец покинет Флоренцию. И заберет тебя с собой – если только у тебя не найдется веской причины остаться.

«Если только у тебя не будет мужа, чтобы остаться с ним».

Эти слова не были произнесены, но все явственно их услышали. Барон слишком любил свою дочь, чтобы выдавать ее замуж против воли. В конечном счете, это должно было стать решением Катрины. Выбором Катрины.

Теперь, когда животрепещущая тема была оглашена, Стефан не смог смолчать.

– Катрина знает, что она в любом случае должна будет скоро покинуть своего отца… – начал он, выставляя напоказ свое тайное знание, но брат его перебил.

– Ну да, прежде чем старик начнет кое о чем догадываться, – небрежно бросил Дамон. – Даже самые любящие отцы порой не на шутку задумываются, когда их дочери выходят из дома только по ночам.

Гнев и боль захлестнули Стефана. Значит, такова была правда – Дамон все знал. Итак, Катрина поделилась секретом с его братом.

– Зачем ты рассказала ему, Катрина? Зачем? Что ты в нем нашла? Ведь этот человек не заботится ни о чем, кроме собственного удовольствия! Как он сможет сделать тебя счастливой, когда он думает только о себе?

– А как этот мальчик может сделать тебя счастливой, когда он ничего не знает о жизни? – вмешался Дамон, и его презрительный голос сделался острым как бритва, – Как он сможет тебя защитить, если сам никогда не сталкивался лицом к лицу с реальностью? Он прожил свою жизнь среди книг и картин, так позволь ему там и остаться!

Катрина горестно качала головой, голубые самоцветы ее глаз затуманились слезами.

– Вы оба ничего не понимаете, – начала она. – Вы думаете, что я могу выйти замуж и устроить свою жизнь подобно любой другой флорентийской девушке. Но мне не удастся вести жизнь обычной замужней дамы. Как я смогу держать домашнее хозяйство и заправлять слугами, которые станут следить за каждым моим шагом? Как я смогу постоянно жить в одном месте, где люди со временем увидят, что годы надо мной не властны? Обычная жизнь для меня невозможна.

Катрина поглубже вздохнула и посмотрела на братьев по очереди.

– Тот, кто решит стать моим супругом, должен будет отказаться от жизни под солнечным светом, – прошептала она. – Он должен будет выбрать жизнь под луной, в часы Тьмы.

– Тогда ты должна выбрать того, кто не боится Теней, – сказал Дамон, и Стефан удивился внутренней энергии в его голосе. Он еще никогда не слышал, чтобы его брат говорил с такой серьезностью, почти не рисуясь. – Катрина, ты только посмотри на моего брата. Разве он способен отказаться от солнечного света? Он слишком привязан к обыденному: к друзьям, к отцу, к своему долгу в отношении Флоренции. Тьма его просто уничтожит.

– Лжец! – воскликнул Стефан, тоже вспыхивая гневом, – Я так же силен, как ты, братец, и я ничего не страшусь ни в Тени, ни под солнцем. Я люблю Катрину гораздо сильнее, чем друзей или членов семьи…

– …или твоего долга. Достаточно ли ты ее любишь, чтобы отказаться еще и от этого?

– Да! – с вызовом кивнул Стефан. – Достаточно, чтобы отказаться от всего на свете!

Саркастически усмехнувшись, Дамон повернулся к Катрине.

– Похоже на то, – сказал он, – что выбор всецело за тобой. Здесь два соискателя твоей руки. Подумай, на чье предложение ты согласишься.

Катрина медленно склонила золотистую головку. Затем она подняла голубые глаза на братьев:

– Дайте мне подумать до воскресенья. А пока что не донимайте меня вопросами.

Стефан неохотно кивнул.

– Значит, в воскресенье? – спросил Дамон.

– Да, в воскресенье вечером, уже в сумерки, я сделаю свой выбор.

Сумерки, глубокая фиолетовая тьма…

Бархатные оттенки ночи уже рассеялись вокруг Стефана, и он пришел в себя. Никаких сумерек. Вокруг разгорался рассвет, щедро даривший краски светлеющему небу. Погруженный в свои мысли, юноша доехал до самой опушки леса.

Дальше к северо-западу виднелся Плетеный мост и кладбище. Новые воспоминания заставили пульс Стефана отчаянно участиться.

Тогда он сказал Дамону, что готов отказаться от всего ради Катрины. Именно так он и поступил. Стефан отказался от всех претензий на солнечный свет и стал ради нее порождением Тьмы. Стал охотником, обреченным вечно гоняться за самим собой, вором, похищающим жизнь, чтобы наполнить свои вены.