Город костей - Клэр Кассандра

— Мама так и делала?

Магнус кивнул:

— Каждые два года. Я видел, как ты растешь. Ты — первый ребенок, которого я наблюдал в течение длительного времени. Благодаря роду моих занятий раньше я не общался с человеческими детьми.

— Значит, вы тут же узнали Клэри? — поинтересовался Джейс. — Наверняка узнали!

— Естественно! — раздраженно проговорил Магнус. — Я испытал настоящий шок. А как бы вы поступили на моем месте? Она же не знает, кто я такой. По крайней мере, так задумывалось. Сам факт, что она пришла сюда, означал, что заклятие начало слабеть. На самом деле время очередного визита прошло месяц назад. Я даже приехал к вам домой в тот день; Джослин сказала, что вы поругались и ты сбежала. Она пообещала позвонить, как только ты вернешься, но… — он изящно пожал плечами, — я так и не дождался звонка.

Клэри похолодела. Ей вспомнилось, как они стояли с Саймоном на первом этаже около квартиры Доротеи и она что-то краем глаза заметила… «Наверное, из квартиры выбежал кот. А может, просто свет мелькнул». Вот что ей пришлось тогда сказать Саймону. Но у Доротеи не было кота.

— Я видела вас в тот день, — проговорила Клэри. — Вы выходили из квартиры Доротеи. Я помню ваши глаза.

Магнус выглядел так, словно вот-вот замурлычет от удовольствия.

— У меня запоминающаяся внешность, это точно, — горделиво заявил он. — Но как ты умудрилась меня разглядеть? Ведь я метнул мощнейшее заклятие. Даже налетев на меня, ты бы ничего не почувствовала.

— Если вы снимите с меня заклятие, то я вспомню все подавленные воспоминания? Точнее, украденные вами?

— Я не могу снять заклятие, — смущенно проговорил Магнус.

— Что?! — В возгласе Джейса прозвучала ярость. — Почему? Конклав требует, чтобы вы…

Магнус окатил его ледяным взглядом:

— Я не люблю, когда мне приказывают, юный Охотник.

Клэри заметила, как бесит Джейса слово «юный». Однако не успел Джейс и рта раскрыть, как неожиданно заговорил Алек:

— А можно как-нибудь повернуть его вспять?

Магнус вздохнул:

— Снятие чар — дело еще более тонкое, чем их создание. А тут вообще сложнейший случай: стоило допустить в заклятии малейшую оплошность, как сознание Клэри было бы изуродовано навсегда. Между прочим, чары уже начали слабеть и со временем исчезнут насовсем.

Клэри сердито посмотрела на Магнуса:

— И тогда ко мне вернутся все воспоминания? Все, что вы вырвали из моей головы?

— Не знаю. Они вернутся или все сразу, или постепенно. Или ты так и не сумеешь восстановить память. Твой случай уникален, другого подобного в моей практике не было. Я понятия не имею, что случится дальше.

— Но я не могу ждать! — Клэри с такой силой сцепила руки, что кончики пальцев побелели. — Всю жизнь я чувствовала странную неполноценность, словно я инвалид. Теперь я знаю…

— Я не сделал из тебя инвалида! — перебил Магнус. Он злобно оскалился острыми белыми зубами. — Все подростки на свете чувствуют себя точно так же: подавляемыми или непонятыми — в общем, другими: прямо королевские отпрыски, по ошибке рожденные в крестьянских семьях! В твоем случае эти ощущения вполне оправданны. Ты действительно другая. Возможно, не лучше, а просто другая. А быть другой совсем не весело. Хочешь знать, каково это — родиться со знаком дьявола в добропорядочной семье, регулярно посещающей церковь? — Он указал на свои глаза. — Когда твой отец каждый раз вздрагивает при виде тебя, а мать от отчаяния вешается в сарае, не в силах больше лицезреть результат своей ошибки!.. Когда мне стукнуло десять, отец попытался утопить меня в ручье. Я бросился на него со всей мощью, на которую был тогда способен: просто спалил его на месте. В итоге я нашел приют в церкви у святых отцов. Они сказали, что жалость — горькое чувство, но она лучше, чем ненависть. Когда я понял, что лишь наполовину человек, я возненавидел себя. Казалось, что хуже этого не может быть ничего.

Магнус замолк, и в комнате повисла тишина. Неожиданно ее нарушил Алек:

— Вы не виноваты. Мы не выбираем то, какими рождаемся.

Магнус стоял с непроницаемым выражением лица.

— Мои мучения давно позади. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Другой вовсе не значит лучше. Кларисса, мать всего лишь пыталась защитить тебя. Не стоит обвинять ее в преступлении.

Сцепленные руки Клэри немного расслабились.

— Плевать, что я не такая, как остальные, — заявила она. — Я просто хочу быть самой собой.

Магнус выругался на неизвестном языке.

— Ладно. Снять заклятие я не в силах, но я могу дать кое-что другое — частицу того, что принадлежало бы тебе, если бы ты росла как настоящий нефилим.

Он шагнул к книжному шкафу и вытащил оттуда тяжелый фолиант в истлевшем бархатном переплете зеленого цвета. При перелистывании страниц из книги вылетали облака пыли и куски темной ткани. Листы были тонкие, почти прозрачные, как пергамент. На каждой виднелась черная руна.

Брови Джейса поползли вверх.

— Это копия Серой книги?

Магнус молчал, лихорадочно перелистывая страницы.

— У Ходжа есть такая же, — заметил Алек. — Он мне ее как-то раз показывал.

— Почему серой? Она же зеленая! — недоумевала Клэри.

— Если существовал бы такой диагноз «буквализм к последней стадии», ты погибла бы в детстве. — Джейс смахнул пыль с подоконника, прикидывая, достаточно ли там чисто, чтобы усесться. — У нее есть и другое название — Книга тайных знаний. Это книга о магии. В ней собраны все руны, которые ангел Разиэль начертал в Книге Завета. Копий Книги Завета крайне мало, потому что изготовлять их очень непросто. Некоторые руны обладают такой силой, что прожигают обычную бумагу.

— Я и не знал… — потрясенно сказал Алек.

Джейс запрыгнул на подоконник:

— Не все из нас спали на уроках истории.

— Я не…

— Еще как спал! Слюнями всю парту уделал.

— Умолкли оба! — беззлобно скомандовал Магнус. Он заложил палец между страницами фолианта и бережно поднес его к Клэри. — Я сейчас открою книгу, а ты должна внимательно посмотреть на страницу. Смотри на нее, пока не почувствуешь изменения в сознании.

— Будет больно? — нервно спросила Клэри.

— Любое знание приносит боль. — Магнус раскрыл книгу на ее коленях.

На станице была нарисована одна-единственная руна, похожая на крылатую спираль. Клэри наклонила голову, и руна стала напоминать ей посох, увитый плющом. По краям рисунок как будто слегка рябил. Казалось, Клэри вот-вот вспомнит его: в голове возникло странное щекочущее чувство, словно по коже проводили пером. Вскоре в сознании сверкнула какая-то вспышка. Клэри вздрогнула, захотелось зажмуриться, но она упрямо таращила глаза, пока их не стало щипать. Девушка уже собиралась моргнуть, когда почувствовала щелчок в голове, будто в замке повернулся ключ.