Богиня по ошибке - Каст Филис Кристина

Она посмотрела на меня весьма пугливо после демонстрации моего певческого таланта, вернее, полного его отсутствия.

— А знаешь, умничка, я ведь помню некое описание лошади из сочинения, которое приводила в пример ученикам. — Эпи развернула ушки. — Автор написал: «Утка — длинное низкое животное, все в перьях. В свою очередь, лошадь — длинное высокое животное, все в замешательстве». — Эпи заморгала и посмотрела на меня с легким раздражением. — Ну, не знаю, тогда это показалось мне смешным. Наверное, ситуация была другой.

Эпи снова принялась переминаться с ноги на ногу. Я поняла, что мне вряд ли удастся продержать ее в воде больше пары минут, пошарила в голове, стараясь не думать о своих окоченевших конечностях, и тут вдруг сверкнула неплохая идея.

— Эй! Я знаю, что тебе понравится.

Но она меня уже не слушала, и мне приходилось наваливаться на ее левый бок, чтобы она не вынула правую ногу из воды. Эпи начала беспокойно перебирать задними ногами.

— Да, я понимаю, что это не смешно. Прослушай еще один отрывок, потом мы уберемся отсюда.

Я сосредоточилась, снова нырнула в закрома своей памяти. Преподавательница, читавшая нам курс лекций «Библия как литературный памятник», была женщиной эксцентричной, типичной представительницей длинной череды плохо одетых дам с кафедры английской филологии. Для последнего экзамена в семестре она заставила каждого из нас выучить наизусть и продекламировать вслух отрывок из Ветхого Завета с описанием животного. Я училась на третьем курсе колледжа. Это было давненько.

Поэтому декламацию древних стихов я начала неуверенно, но потом дело пошло живее. Стихи словно обрадовались возможности освободиться от паутины, опутавшей мои мозги.

Ты ли дал коню силу?

«Что-то там такое дальше-то? Ах да».

Храпение ноздрей его — ужас;

Роет ногою землю и восхищается силою;

Идет навстречу оружию;

Он смеется над опасностью и не робеет

И не отворачивается от меча;

Колчан звучит над ним, сверкает копье и дротик;

В порыве и ярости он глотает землю

И не может стоять при звуке трубы;

При трубном звуке он издает голос: гу! гу!

И издалека чует битву,

Громкие голоса вождей и крик.

По крайней мере, сейчас мне удалось завоевать ее внимание.

— Книга Иова, глава какая-то там, стих не помню какой.

Эпи навострила уши в мою сторону, коротко кивнула и фыркнула. Надеюсь, на лошадином языке это означало одобрение. Но самое важное, всю декламацию она простояла в целебной воде, не вынимая копыта.

— Благодарю, благодарю. Нет, нет, вы слишком любезны. — Я поклонилась весьма грациозно, насколько позволяли замерзшие ноги. — Думаю, на этом мы закончим литературные чтения. Настройтесь на нашу волну завтра, в это же время, для прослушивания очередной немыслимой версии моего собственного радиовещания. Пошли, старушка. Здесь чертовски холодно.

Я медленно повела Эпи из воды. Ноги становятся совсем чужими, когда замерзают. Я чувствовала себя немного Квазимодо, пока ковыляла на сухую землю.

Из-за эрозии каменистая почва здесь смешалась с папоротниковым зеленым ковром. Неплохое место для отдыха. Травы для Эпи нашлось вдоволь, что было кстати. Она действительно нуждалась в отдыхе. Я стянула седло с ее спины и постаралась незаметно проследить за поведением лошадки.

— Жаль, я не захватила с собой скребницу. Ты стала очень пушистой.

Я содрала кусок коры с ближайшего бревна и провела им взад-вперед по уставшему лошадиному телу, нажав как следует. Эпи вздохнула и закрыла глаза.

— Совсем как массаж ног, ага. — Я похлопала ее по крупу. — Пощипи травку, отдохни, а потом я снова взгляну на твое копыто.

Эпи стояла, не опираясь на правую переднюю ногу, но это не помешало ей приступить к трапезе. Я же поняла, что мне срочно необходимо ответить, хм, на зов природы. Уф.

— Эпи, я немного пройдусь. — Она на секунду оторвалась от травы, чтобы посмотреть на меня, по-прежнему стоя на трех ногах. — Скоро вернусь.

Я взобралась на склон, начала подыскивать куст подходящего размера и какое-нибудь растение с мягкими листьями. Ненавижу вылазки на природу. Сойдя с троны и затерявшись в местной флоре, я как безумная принялась проверять все листочки подряд на мягкость и прочность.