Богиня по зову сердца - Каст Филис Кристина

Я доволен, что ты меня позвала, — пробулькал Нуада и мерзко имитировал смех.

Потом он поднял наполовину сформированные руки и попытался расправить жидкую когтистую лапу.

Я уставилась на существо, торчавшее передо мной, не в силах понять происходящее, и тупо сказала:

Но ты ведь мертв.

Уже нет, женщина, — прошипел он, — Мы связаны. Не притворяйся, что не использовала темные силы, чтобы пробудить меня и вызвать сюда.

Монстр подошел ближе. Я в ужасе смотрела, как его когти начинали затвердевать.

Я соскучился по тебе, женщина, почти так же, как по жизни.

Отойди назад, — раздался спокойный голос Клинта.

Он шагнул вперед, загородив меня собой.

Нуада замер, окинул мужчину злобным взглядом.

Это слабое отражение твоего дружка-мутанта считает, что ты принадлежишь ему, — Он повернулся к Клинту и брызнул темными пятнами.

Я видела, как пульсировала черная аура твари, не имевшей в себе ни грана доброты.

Нуада выпрямился во весь рост и развел в стороны крылья.

Мне доставит удовольствие убить его.

Нет! — закричала я.

Монстр набросился на Клинта, прилип к нему черной тенью. Я застыла от потрясения и могла только смотреть, как тварь поглощала Клинта. Его когти готовы были нанести смертельный удар, но тут аура Клинта начала мерцать. Ее внешний золотой край затрещал, выстреливая искры в тех местах, где его касалась чернота Нуады.

Тварь заверещала и попятилась.

Человек! — загробным голосом завыл фоморианец, — Я чувствую твою магию, но ты не в силах мне противостоять.

Тварь воздела руки к небу. Мне показалось, что от леса отделились тени и полетели прямо к нему. Смертоносная аура запульсировала как безумная. Монстр вновь двинулся вперед.

Когда Нуада опять коснулся ауры Клинта, ярко-золотистые искры чуть померкли, стали похожими на желтое пламя свечей. Но и этого хватило, чтобы Нуада опять отступил, хотя только на шаг. И я, и демон заметили, как напряжено лицо Фримана, покрытое испариной.

Твои жалкие силы гаснут, — прошипел Нуада и вновь пошел в атаку.

Я метнулась к Клинту, схватила его руку обеими ладонями, все еще хранящими тепло деревьев, сосредоточилась и направила в него всю эту энергию. Недавно я проделала нечто подобное, перекинув ее через ручей в Партолону. В то же мгновение Нуада шагнул в зону невероятно сильной вибрирующей голубой ауры.

Искры стали молниями и пронзили темное тело монстра. Эхо его крика разнеслось но всему лесу. Нуада сложился пополам и отлетел назад.

Ты моя. Пока я тобой владею, буду уничтожать все, что ты любишь, как в этом мире, так и в другом.

Его слова еще долго звенели в воздухе, хотя черная тень уже растворилась в лесу.

Голова у меня резко закружилась, перед глазами все расплылось. Колени подогнулись. Я застонала, выпустила руку Клинта и повалилась на холодную землю.

Шаннон! — Фриман опустился на колени рядом со мной, крепко обнял.

Я н-не чувствую н-ног. — У меня зуб на зуб не попадал от сильной дрожи.

Я взглянула в бледное лицо Клинта, попыталась поднять руку, чтобы коснуться его щеки, но та не подчинилась простейшей команде. Я ощутила странную разобщенность с собственным организмом, будто он и я больше не были одним целым.

Не разговаривай, — сказал Клинт, обхватил меня под мышками, сцепил руки и потащил назад, к двум дубам.

Я уже ничего не видела. Все вокруг посерело. Странный звук, который доносился до меня, оказался моим собственным затрудненным дыханием.

Последним рывком Клинт преодолел расстояние, отделявшее нас от деревьев, и осторожно усадил меня, прислонив спиной к одному из замшелых стволов.

Все происходило словно не со мной, а с кем-то другим. Я чувствовала спиной тепло дерева, но оно уже не согревало меня. Его не пускал холод, царящий во мне. Сознание начало гаснуть, как свеча на ветру.

Сквозь серую пелену я увидела, что Клинт рухнул на колени, вытянул руки по обе стороны от моей головы и прижался ладонями к стволу дерева.

Помоги ей, — потребовал он. — Она умирает!

Тепловой удар, проникший в мое тело, оказался очень сильным. Из онемевших губ вырвался стон от боли. Конечности начали обретать чувствительность. В руки и ноги словно впились сотни острых иголок. Я задышала глубоко, хватая ртом животворный воздух, хотя грудь по-прежнему сдавливало. Только сейчас до меня смутно дошло, что я, должно быть, какое-то время вообще не дышала.