Мой опасный возлюбленный - Сэндс Линси

— Можем мы предложить даме стаканчик? — с неявно выраженным английским акцентом спросил блондин.

— Нет, благодарю вас, я уже заказала, кроме того, я жду своего друга, — сухо добавила Инес. Эта ситуация была для нее непривычной. Работа почти неоставляла ей свободного времени, и она редко выходила куда-нибудь, но когда подобное случалось, она, как правило, выбиралась на прогулку со своими подругами — Лизой и Шерри, соседками по дому. Она познакомилась с ними, когда переехала из Португалии в Лондон. Лиза вела колонку в государственном журнале, а Шерри в редакции того же журнала работала в отделе информационной поддержки. Обе имели шикарную внешность топ-моделей: Лиза — высокая, длинноногая блондинка, Шерри — девушка не менее высокая и длинноногая, но с ярко-рыжими, почти огненными волосами, так что во время этих редких «выходов в свет» все внимание мужчин было сосредоточено на них, и у Инес никогда не было особой нужды отваживать или осаживать навязчивых кавалеров.

Отчасти именно по этой причине Инес изредка соглашалась составить компанию девушкам. Они служили ей просто великолепной защитой. В присутствии подружек она становилась практически незаметной, и ей почти не приходилось общаться с представителями противоположного пола. Если на работе Инес была сама уверенность, поскольку превосходно знала свое дело и могла разрешить любой спорный вопрос, то в личной жизни ей определенно не хватало уверенности в себе.

Инес была невысокого роста, и, по ее мнению, в ней было фунтов двадцать лишнего веса. Верхняя часть была, на ее взгляд, довольно тяжелой: губы слишком пухлые, волосы, слишком дикие и непокорные, постоянно вились мелкими кудряшками во влажном английском воздухе. По современным стандартам такая внешность никак не могла считаться привлекательной. Нынче в моде были гладкие прямые волосы; но как бы много кондиционеров или средств для выпрямления волос она ни использовала, ее блестящие черные завитки упорно не желали повиноваться. Что же касается ее фигуры, то, к сожалению, не существовало кондиционера, который помог бы ей вырасти хотя бы на шесть дюймов и придать ее фигуре чувственную стройность.

— Ох, ну не надо так, милашка, — произнес парень с бритой головой. — Мы просто пытаемся быть доброжелательными.

У Инес неожиданно возникло сильное желание резко отшить эту подвыпившую троицу. У нее есть Томас, суженый, избранный для нее некими суперчастицами или, может быть, самим Господом, а может, и тем и другим, и пусть он ворвался в ее жизнь без каких-либо усилий с ее стороны, зато сейчас нет никакой необходимости изображать уверенность, красоту или умение непринужденно общаться с незнакомыми людьми, то есть качества, которых у нее нет и, наверное, уже не будет. Рядом с ним она не чувствовала неловкости или неуверенности и вообще не испытывала ни малейшего дискомфорта...

Слегка улыбнувшись собственным мыслям, Инес откинулась на спинку довольно удобного пластикового стула. А ведь это действительно так. Рядом с Томасом она не испытывала ни малейшей застенчивости или неловкости, как с большинством мужчин. С ним Инес ощущала спокойствие и какую-то особую защищенность, которой, как ни странно, ничуть не противоречил эпизод в переулке, а ведь сейчас, измотанная событиями последних суток, она далеко не в лучшем своем виде. Уставшая, голодная, в измятой после самолета одежде, которая к тому же на ней с самого утра, с копной наспех причесанных волос, без макияжа... О Господи, у нее даже косметички нет, чтобы хоть немного подкраситься, только губная помада где-то на дне сумочки, но, казалось, для Томаса все это не имеет значения. Он поцеловал ее в отеле, а всего четверть часа назад в переулке.

Конечно, Томас был несколько возбужден после целого пакета этой дьявольской настойки для бессмертных, но набросился он на нее не только поэтому.

— Послушай, красотка, конечно, это полный восторг — сидеть и наблюдать, как ты киваешь и что-то бормочешь себе поднос, но, может, интереснее будет, если ты поболтаешь с нами? — сказал блондин, прервав ее размышления. — Мы купим тебе выпить, а ты поболтаешь с нами, идет?

Понимая, что неразумно грубить пьяным парням, Инес открыла рот, собираясь вежливо отказаться от их предложения, но в этот момент рядом с ней неожиданно появился Томас. Она с облегчением взглянула на него и удивленно отметила, насколько вдруг суровыми стали черты его лица. Даже глаза Томаса изменились, они потемнели, а в глубине холодным светом зажглись серебряные огоньки. Она уже видела, как его глаза меняются подобным образом, но тогда этот серебряный свет излучал тепло, ведь оба раза это случилось, когда Томас целовал ее. Сейчас же огоньки, вспыхивавшие в его глазах, явно были вызваны не страстью.