Темное обольщение - Джойс Бренда

— Как же, помню, ты не раз мне это говорила. В твоем времени женщины — королевы без королей. Тебе же нужен король!

С этими словами Малкольм пересек зал и вышел вон, в темноту. Клэр услышала, как за ним с грохотом и лязгом захлопнулась дверь. Ее саму трясло. Боже, и как только ее угораздило поссориться с ним? И, самое обидное — он прав. Она только и делала, что с первой минуты их знакомства демонстрировала свое превосходство. Наверное, она и впрямь считала себя умнее. Хотя нет, она искренне уважала его, восхищалась им — за его мужество, его храбрость. И теперь они в ссоре. Клэр мысленно отругала себя за свою несдержанность.

Поди и скажи ему.

Клэр задумалась. Разумеется, она должна пойти и извиниться перед ним. Должна признать, пусть даже частично, что не права. А может статься, не права от начала и до конца. По средневековым меркам Гленна куда старше ее самой. Клэр также не сомневалась в том, что у Гленны имеются владения. Об этом можно было судить даже по богатству ее платья. В XV веке женщине требовался муж и хозяин, без него ей было просто не обойтись. Черт побери, этот негодяй Малкольм постоянно подслушивал ее мысли. Она же, сама того не желая, задела его чувства. Что ж, придется следить за собственными мыслями.

Клэр вышла на улицу. Сгущались сумерки. Вспомнив во всех подробностях свою встречу с Сибиллой, она заколебалась, идти ли ей дальше. Ей не хотелось гулять одной, тем более в темноте. От двери, ведущей назад в зал, ее отделяло лишь несколько шагов. Клэр оглянулась по сторонам. Силуэт Малкольма маячил на валу. Он застыл, словно статуя. Клэр поспешила вверх по каменным ступенькам и остановилась рядом. Он на мгновение обернулся к ней.

— Я горд тем, что я — Маклин, — негромко произнес он, — и если это добавляет мне высокомерия, так тому и быть.

— Тебе есть чем гордиться, — негромко, но от всей души сказала Клэр. Ее собственное сердце было готово выскочить из груди, словно он и впрямь был ей небезразличен. Она потрогала обнаженную мужскую руку и тотчас ощутила, как он напряг мышцы. — Такого храбреца, как ты, я ни разу не встречала. К тому же ты Магистр. Я почти ничего не знаю об этом мире, но данный тобой обет достоин восхищения. Таких мужчин, как ты, в моем времени просто нет, — добавила она. — Я же порой не знаю даже, что мне делать.

Их взгляды встретились.

— Ты должна мне доверять, — произнес Малкольм.

Клэр вздрогнула:

— Когда дело касается моей жизни, я всецело тебе доверяю.

Он улыбнулся ей:

— В таком случае это для нас хорошее начало.

Интересно, что он хотел этим сказать!

— Ты надменная женщина, но я не стану ставить это тебе в упрек, — добавил он едва ли не с нежностью в голосе.

Клэр закусила губу. Сердце бешено колотилось в ее груди. Во-первых, никакая она не надменная, во-вторых, не слишком ли он поторопился с этим "для нас". Правда, вступать в препирательства с ним вторично у Клэр не было ни малейшего желания.

— Гленна успела дважды овдоветь, — продолжал тем временем Малкольм.

Клэр никак не ожидала, что он пустится в объяснения.

— У нее есть владения, и ей нужен муж, чтобы их охранять. Маклеод — вдовец, у него самого двое детей. Ему нужны и ее земли, и она сама — как мать его детям.

Клэр тотчас устыдилась своей поспешности:

— Прости, я поспешила с выводами.

Малкольм кивнул, но выражение его лица осталось хмурым.

— Смотри, куда прыгаешь, Клэр, потому что в один прекрасный день этак недолго и ушибиться.

А он прав, за ней это водится — действовать второпях, не подумав о последствиях своих поступков.

— Прости, что я нехорошо тебя назвала. Честное слово, вырвалось сгоряча. Просто ты иногда выводишь меня из себя.

— Неправда, ты сказала то, что думала, причем не сгоряча. Просто ты меня боишься, — спокойно возразил он.

Она растерянно встретила его взгляд. Впрочем, он прав. Когда она назвала его засранцем, то сделала это от чистого сердца, но, похоже, что Малкольм, будучи уверен в собственной значимости, не слишком на нее обиделся. А еще он ее пугал, еще как пугал! Пугал тем, что был так соблазнительно хорош собой, такой красивый и сильный, и она не знала, что ей с этим поделать, что поделать с собственным сердцем, которое трепетало от одного только его вида.

Малкольм ответил ей улыбкой — теплой, но скорее просто дружеской. В эти минуты он был менее всего похож на змея-искусителя. Впрочем, какая разница — слишком поздно. Между ними уже установилась иная близость, и Клэр в душе отнюдь не была этому рада. Они не только сражались бок о бок и разделили постель, но вот душевной близости между ними не возникло. Впрочем, так оно даже к лучшему, ведь чувства — вещь опасная. Если не сказать невозможная. Одно дело — восхищаться им как породистым самцом, и совсем другое — прикипеть к нему сердцем.