Символ веры третьего тысячелетия - Маккалоу Колин

Выслушивать такие советы от малознакомого человека неприятно. Но Ричи сумел это переварить.

– Понятно. А как вы думаете, доктор, если она прочитает вашу книгу?..

Кристиан засмеялся:

Если вы предложите ей сделать это, сэр, боюсь, что она треснет вас моей книгой по голове. Могу объяснить, почему в ваше отсутствие мы немножко повздорили. Я сказал – без обиняков – что о ней думаю. И ей это не понравилось.

– Ну, что ж, – вздохнул Президент. – Легких путей не бывает.

– Нет, не бывает.

– Просто я так надеялся на вас…

– Этого я и опасался. Весьма сожалею, сэр.

– Причем тут вы, доктор Кристиан! Понимаю, что виноват только я сам. Но так жалко ее, так стыдно за себя… Не расстраивайтесь. Как говорится, перемелется… Еще бренди? Как он вам, неплох?

– Очень хорош, сэр.

Вдруг Президент заговорщицки склонился к гостю.

– Знаете, доктор Кристиан, в моей должности не так уж много хорошего, но одно бесценно: по крайней мере, я могу меньше других людей опасаться доносчиков. А посему имею право покурить. Конечно, если вы не против Я ведь не знаю, курите ли вы. Ну как, присоединяетесь?

– Сэр, отвечу вам цитатой из Киплинга: «Женщина – это всего лишь женщина, а хорошая сигара – это Сигара».

– Прекрасно! Тогда – прошу!

Они налили себе по третьей рюмке коньяка и откинулись в креслах, утопая в облаках табачного дыма. Только тогда доктор Кристиан осмелился:

– Господин Президент, несколько слов о вашей дочери.

Рич насторожился:

– А что такое?

– Мне кажется, с ней не все так просто. Умственная отсталость тут не при чем.

– Что вы хотите этим сказать?

– Она поразила меня своей сметливостью. Конечно, пока это поверхностное впечатление, но…

– То есть? – в голосе Президента послышалась боль. – Вы забираете одну надежду и хотите взамен подарить другую? Или?.. Господи, я действительно хотел, чтобы вы осмотрели Джулию, но моя дочь…

– Сэр, мне хотелось бы помочь вашей дочери. Кто ее осматривал? С чего вы взяли, что она – умственно отсталая? Скажите, это были трудные роды? Как у вас с наследственностью?

Президент надменно выпрямился:

– Беременность и роды протекали прекрасно. Сомневаюсь, чтобы в семье жены встречались какие-то отклонения от нормы. В моей – тоже. Доктора девочку смотрели: и Джулия с самого начала говорила, что с ней что-то не так. Поэтому Джулия так переживает свою неудачу в лотерее Бюро.

– Сэр, давайте забудем, что осмотр вашей жены кончился плачевно для меня. Окажите мне одну услугу…

– Какую?

– Разрешите протестировать Джуди.

– Ну, что ж… В конце концов, я от этого ничего не потеряю… А у вас есть какие-то предположения?

– Не стал бы торопиться с утешениями. Возможно, помочь девочке и не удастся. Но все-таки я надеюсь, что… Нет, не буду торопиться, не заставляйте меня. Вдруг я ошибусь? Давайте доверимся тестам.

– Я отправлю ее к вам в клинику, когда скажете.

– Нет, сэр. Лучше я пришлю сюда на несколько дней свою невестку, Марту. Конечно, если вы не возражаете. Это позволит сохранить в тайне и само тестирование, и его результаты. Я вовсе не желаю прославиться как врач, лечивший дочь Президента. Не хочу. Если результаты тестов оставят надежду на излечение, порекомендую вам вполне компетентных специалистов.

– А сами не решаетесь браться за курс лечения?

– Это не мой случай, сэр. Я, напомню, психолог. Специализируюсь на неврозах. У вашей же дочери я не замечаю душевного расстройства. Тут нужны специалисты другого профиля.

Президент лично проводил доктора Кристиана до машины и сердечно распрощался с ним.

– Благодарю, что откликнулись на мою просьбу.

– Сожалею, что не смог помочь вам по-настоящему.

– И все же – помогли. Не говоря уж о дочери… Знаете, знакомство с таким человеком, как вы, – с человеком, который не думает о себе одном, – выпадает не часто. Желаю удачи с вашей книгой.

Президент постоял в дверях, глядя вслед машине, увозившей доктора Кристиана, пока лимузин не пропал в бешено летящем потоке машин. Итак, вот тот, кого доктор Карриол выбрала и готовит на роль Мессии. Вот кто должен повести за собой смятенное человечество. Нельзя сказать, чтобы этот человек действовал зажигающе. Но что-то в нем есть. Тепло, добросердечие, искренний интерес к встречным… И очень сильный характер. Ричи усмехнулся, представив, что там было между Кристианом и президентской женой. Впрочем, развеселился он не надолго. Что же делать с Джулией? До выборов – всего два месяца, на перемены нет времени. Правда, история помнит и разведенных президентов. Один даже умудрился использовать развод как козырь в предвыборной борьбе – и остался на своем посту. Да, старый Гус Роум не позволил бы себе таких промашек на семейном фронте. Шестьдесят лет образцового брака – не шутка! Старый лис… – улыбка блуждала по лицу Ричи. – Говорят, когда Роуму было чуть больше двадцати и он впервые заявился в Вашингтон, он приглядывался ко всем столичным дамам без исключения, пока не положил глаз на жену сенатора Блака, по достоинству оценив красоту, ум, организаторские способности Оливии… и ее место в высшем обществе. И просто увел ее у сенатора. А в результате получилась великолепная пара, хотя жена была старше Гуса на тринадцать лет. Такой выдающейся первой леди страна еще не знала. Но что при этом творилось за кулисами этого благополучия – просто жуть! Впрочем, старый Гус никогда не жаловался. На публике – лев, дома – белая мышь. Гус, сделай так! Гус, не делай этого! А когда она умерла, он бросил все дела, бросил столицу. Уехал в свой дом в Айове да там и умер месяца через два. Только вот Джулия – не Оливия Роум. Наверное, он слишком долго оставался холостяком. Долг государственного мужа, долг мужа своей жены – отстали бы все от него с разговорами о долге! Единственное, чего ему действительно хочется – вернуться в уютный домик среди продуваемых ветрами гор, дом, где он так редко теперь бывал, и спокойно жить там с дочкой. Немного рыбы. Прогулки по травянистым тропкам в густом лесу. Нимфы, прячущиеся за скалами, и дриады, играющие в кронах деревьев. Невозбранно курить сигары – даже если знаешь, что легкие почернеют от никотина. И никогда больше не видеть Джулию.