Демон страсти - Сэндс Линси

— Еле тащимся, — произнес Люцерн, с тоской глядя в затемненное стекло лимузина.

Бастьен с усмешкой кивнул:

— Да, верно, но скажи спасибо, что хоть не стоим в пробке. По закону Мэрфи это было бы в самый раз, верно?

Люцерн лишь хмыкнул в ответ, потом вдруг сказал:

— Наверное, нам придется сделать табличку.

Бастьен с удивлением взглянул на брата:

— Ты что, не сможешь узнать Терри по фотографии?

Люцерн пожал плечами:

— Может, и смогу.

— Может, и сможешь? — переспросил Бастьен. — Знаешь, я очень боюсь, что мы каким-то образом пропустим ее. А если мы не встретим кузину твоей будущей жены…

— Об этом даже думать не хочется, — пробурчал Люк.

Покосившись на брата, Бастьен невольно рассмеялся. Он прекрасно понимал, почему именно ему Кейт поручила встретить свою кузину и лучшую подругу. Ведь Люк и впрямь мог бы упустить Терри, если бы поехал встретить ее один. К тому же Люк был очень молчалив. Он начинал разговаривать только в тех случаях, когда рядом с ним оказывалась Кейт. И только тогда на его лице появлялась улыбка. Похоже, она пробуждала в нем нечто такое, чего не мог пробудить никто другой. И это таинственное «нечто» тотчас исчезало, едва лишь Кейт исчезала из виду. Когда ее не было рядом, из Люцерна невозможно было вытащить более нескольких слов — он в ответ на вопросы обычно лишь неопределенно хмыкал или пожимал плечами.

— Так как же табличка? — напомнил Люк.

Бастьен снова рассмеялся:

— Что ж, может, действительно надо сделать табличку. Тогда возьми на заднем сиденье мой портфель.

— А что написать? — тотчас же спросил Люк.

Бастьен с удивлением взглянул на брата. Оказалось, Люцерн проявил необычайное проворство. За несколько секунд он умудрился достать с заднего сиденья портфель и вытащить из него большой блокнот и ручку. И теперь он уже приготовился писать.

— Просто напиши ее имя, — ответил Бастьен.

— Готово, — отозвался Люцерн, нацарапав на листке имя «Терри». — А какая у нее фамилия?

Бастьен снова взглянул на Люка с удивлением. «Что-то братец сегодня разговорился…» — подумал он с усмешкой.

— Ты меня об этом спрашиваешь, Люк? Ведь она — кузина твоей невесты, а не моей.

— Да, конечно… — пробормотал Люцерн. Пожевав губами, спросил: — А Кейт не упоминала об этом за ленчем?

— Нет, насколько я помню, — ответил Бастьен. — Неужели ты действительно не знаешь фамилию?

Люк молча пожал плечами.

Оторвав взгляд от дороги, Бастьен снова посмотрел на брата:

— Но ведь Кейт, наверное, упомянула ее фамилию хотя бы несколько раз…

— Полагаю, что да, — буркнул Люк. Он ненадолго задумался, потом, склонившись над листком, начал что-то писать.

Решив, что его брат все-таки вспомнил фамилию Терри, Бастьен с улыбкой кивнул и, сосредоточившись на дороге, прибавил скорость. Бросив взгляд на приборный щиток, он прикинул время и сказал:

— Если ее рейс не прилетит пораньше, а таможня займет не менее двадцати минут, мы вполне можем успеть в аэропорт, прежде чем она потеряет надежду и запрыгнет в такси. Но куда она может направиться, если ее никто не встретит?

— Вероятно, в офис Кейт.

— Да, конечно. То-то Кейт обрадуется… Но будем надеяться, что самолет не прилетит раньше времени.

И действительно не прилетел. То есть вообще не прилетел.

— Задерживается на два часа, — проворчал Люцерн, рассматривая оранжевые буквы на табло прибытия рейсов. — Понятно!.. Устроить такую гонку ради того, чтобы теперь два часа слоняться по этому муравейнику.

Бастьен усмехнулся, глядя на брата; тому было явно не по себе от сотен сновавших вокруг людей. Приехав в аэропорт, они узнали, что самолет, которым летела кузина Кейт, совершил незапланированную посадку в Детройте из-за «некоторых технических неполадок». Таким образом, в аэропорт Кеннеди самолет прибывал с опозданием на два часа. Решив узнать, что же, собственно, случилось, Бастьен подошел к стойке справочной службы и тут же выяснил, что в лайнере возникла проблема с одной из туалетных комнат. Служащая, конечно же, ничего ему не сказала, авиакомпания постаралась скрыть неприятный, хотя и совсем неопасный эпизод. Ведь формулировка «некоторые технические неполадки» звучит гораздо пристойнее, чем «извините, но у нас протекает туалет», не так ли? В компании не хотели, чтобы журналисты принялись острить, выдавая комментарии типа «Рейс — дерьмо в небесах». О неполадках в туалете Бастьен узнал, погрузившись на несколько секунд в сознание служащей авиакомпании.