Страсть по объявлению - Сэндс Линси

Виктор и не думал отвечать. Вместо этого он сконцентрировал взгляд у нее на лбу и направил внутренний посыл навстречу ее мыслям. Не ощущая сопротивления, соскользнул в ее сознание так же легко, как нож входит в масло. И от неожиданности растерялся, когда понял, какие мысли и чувства владеют ею.

Мейбл не была такой железобетонной, какой казалась. На самом деле она предстала нежной, словно зефир. Внешняя жесткость служила защитой против окружающего мира. Муж оказался человеком слабым и безвольным, поэтому ей пришлось взвалить на себя все жизненно важные заботы, начиная с воспитания детей, которых она держала в ежовых рукавицах, кончая приведением в чувство упертых сантехников и так далее. Без поддержки мужа она чувствовала себя весьма неуютно. Ей хотелось, чтобы он проявил все качества сильного мужчины, которыми покорил ее когда-то, когда ухаживал за ней.

Она была настолько несчастна, что порывалась развестись с ним. Но пока до нее в полной мере дошло, насколько он слаб и не соответствует своему образу мачо, было поздно. Она носила первенца — время совсем не подходящее для разрушения семьи. В конце концов, он не бил ее, не пил, сказала она себе и, зажав волю в кулак, впряглась в лямку вместо него.

Но удивился Виктор совсем не этому. Это его вообще никак не коснулось. То, что она любила Элви и заботилась о ней, само по себе говорило, что Мейбл не такая суровая, какой хочет казаться. Его удивило другое — ураган беспорядочных эмоций, который возник, когда они вошли в комнату.

Смятение вызвало не появление Виктора. Его присутствие только разозлило ее. Но вот с Ди-Джеем все было по-другому. Мейбл нравился молодой бессмертный. Она находила его безумно притягательным. Появление Ди-Джея всколыхнуло в ней чувственность и все мыслимые желания. Ничего подобного она не испытывала с периода полового созревания. Одновременно это вызывало чувство вины и страха, потому что он был намного моложе ее, а ей казалось безвкусным предаваться эротическим фантазиям и мечтам о мальчишке, не намного старше ее собственного сына. Так что ситуация становилась для нее просто мучительной.

— Итак? — отрывисто спросила Мейбл, но он понимал, что эта резкость — проявление ее собственного недовольства собой.

— Виктор? — свистящим шепотом окликнул его Ди-Джей. Тут обошлось без чтения мыслей. Бессмертного интересовало: смогли он прочитать Мейбл?

— Да. — Виктор ответил на вопрос Ди-Джея. Лицо молодого человека осветилось, когда он сообразил, что это означает: Мейбл — его половина. Виктор вдруг понял, как именно надо разговаривать с Мейбл. Пусть его собственная ситуация станет сплошной неразберихой, но Ди-Джей такого не заслужил.

— Ну так как? — Мейбл начала раздражаться. — Есть какая-нибудь причина, чтобы вы вломились ко мне в спальню среди ночи? Вам что-то нужно от меня?

— Мне — нет, а вот Ди-Джею — нужно. Он тебя хочет. — Схватив молодого бессмертного за шиворот, Виктор втащил его в комнату. Не обращая внимания на сконфуженный лепет Ди-Джея и испуганный визг Мейбл, Виктор хотел закрыть за собой дверь, но остановился и снова заглянул в комнату. — Не обращай внимания на то, как он выглядит. Ему стукнуло сто семьдесят годков, Мейбл. Он старикашка, а не молодой жеребец. Поэтому наслаждайтесь друг другом. И перестань винить себя за то, что хочешь его.

Виктор плотно прикрыл дверь, но не ушел. Он ждал и слушал, даже наклонился и приник к замочной скважине, когда в комнате стало совсем тихо. Ему придется оставаться здесь до тех пор, пока он не убедится, что Ди-Джей не подкачал и его вмешательства больше не потребуется. Как ему казалось, Ди-Джей мог одинаково и добиться благосклонности своей суженой, и полностью провалить свою миссию.

— Он сказал — сто семьдесят? — шепотом спросила Мейбл после непродолжительного молчания.

Ди-Джей откашлялся, прочищая горло, потом глянул на Мейбл и торжественно кивнул.

— Сто двадцать, если точнее, — пробормотал он, явно испытывая неуверенность. Он не знал, как она отнесется к этому.

Из комнаты так долго не доносилось ни звука, что Виктор уже приготовился открыть дверь и заорать на Ди-Джея, чтобы тот переходил к делу. Но тут молодой человек решился и подошел к кровати.

— Он был прав еще в одном, когда сказал, что я хочу тебя, Мейбл.

— То есть попить из меня крови? — как-то неопределенно спросила она.

— Нет. — Ди-Джей заговорил твердо и решительно. Он обошел кровать и оказался рядом с ней. — Я хочу тебя. Я считаю тебя безмерно привлекательной, ни на кого не похожей и волнующей. Я хочу тебя. Твое тело, твой ум, твое сердце. Всю тебя.