День мертвеца - Харрис Шарлин

- Но ведь предполагают, что он застрелился?

- Да, так утверждают люди шерифа.

- Странно.

- Шериф подумал, что оружие забрал себе охотник и промолчал об этом. Или кто-то из тех, кто первым обнаружил тело. В конце концов, оружие стоит дорого, и почти все здесь умеют им пользоваться. - Эдвардс пожал плечами. - Или Делл застрелился при подъеме на холм, а когда упал, оружие соскользнуло по склону и куда-то закатилось. Возможно, до сих пор где-то ржавеет.

- Сколько у него было ран?

- Две. Одна пуля оцарапала ему щеку. Специалисты решили, что это была первая попытка. Вторая пуля прошла через глаз.

- Итак, две раны сочли результатом попыток суицида. Первая попытка окончилась ничем, вторая достигла цели. И самоубийцу нашли на склоне оврага?

- Да, мэм. - Юрист снял шляпу и похлопал ею по бедру.

Что- то здесь не так. Хотя, может быть…

- Как он лежал? В какой позе?

- Что, вы хотите, чтобы я вам показал?

- Да. Вы его видели?

- Да, мэм. Видел. Я приезжал на опознание. Не хотел, чтобы его видела мать. Мы с Сибил старинные друзья.

- Тогда будьте добры, покажите мне положение тела.

Эдвардс явно пожалел, что поехал с нами. Он встал на колени, все его движения говорили о нежелании исполнять мою просьбу. Он повернулся лицом к поваленному дереву. Взялся за ствол рукой и лег на правый бок. Согнул ноги в коленях.

Толливер встал позади меня.

- Это неправильно, - шепнул он мне на ухо.

Я кивнула.

- Хорошо, спасибо, - громко сказала я.

Эдвардс поднялся с земли.

- Не понимаю, зачем вам понадобилось смотреть, как лежал Делл, - заявил он, стараясь не говорить осуждающе. - Ведь сейчас мы ищем Тини.

- Назовите мне ее фамилию.

Для поиска тела это ничего не значило, зато свидетельствовало об уважении.

- Тини Хопкинс. Монтин Хопкинс.

Я все еще стояла с той стороны холма, которая шла вверх. Теперь повернула направо.

- Можете вернуться к своей машине, - предложил Толливер нашему спутнику.

- А если вам понадобится помощь? - спросил Эдвардс.

- Мы справимся. В случае чего - я за вами схожу.

Заблудиться я не боялась. Задача Толливера - этого не допустить. Он никогда меня не подводил, за исключением одного случая, в пустыне. После я так долго его дразнила, что он чуть не спятил. Поскольку мы тогда едва не погибли, то был хороший урок.

Лучше было бы идти с закрытыми глазами, но на пересеченной местности это было опасно. Помогали черные очки: они частично блокировали цвет и жизнь вокруг меня.

Первые тридцать минут на бездорожье все, что я чувствовала, - это слабые толчки, сообщавшие о древних смертях. Мир воистину полон мертвецов.

Убедившись, что, как бы тихо ни передвигался Пол Эдвардс, мы бы обнаружили, если бы он пошел за нами, я остановилась возле россыпи камней и сняла очки. Глянула на Толливера.

- Чушь собачья, - сказал он.

- Точно.

- Оружие не обнаружено, так с какой стати самоубийство? Дважды стрелял, и это самоубийство? Что-нибудь одно я бы переварил, но и то и другое? И тот, кто решится покончить с собой, прежде посидит в овраге и подумает. Самоубийца не встанет на вершине холма. Он покончит с собой, поднимаясь вверх.

У нас в этом отношении уже имелся опыт.

- Кроме того, - заметила я, - он упал на руку, в которой должен был держать оружие. Если по какой-то странной причине именно так все и произошло, вряд ли кто-нибудь стал бы доставать оружие из-под трупа.

Только тот, у кого железные нервы.

- И выстрел в глаз! Ты слышал, чтобы самоубийца пускал себе пулю в глаз?

Толливер покачал головой.

- Этого парнягу кто-то укокошил, - сказал он.

Порой Толливер выражается как деревенщина.

- Ты абсолютно прав, - согласилась я.

Мы подумали с минуту.

- Давай-ка поищем девушку, - предложила я.

Толливер предоставил мне самой принять решение.

- Она где-то здесь, - полувопросительно сказал он.

- Весьма вероятно.

Я склонила голову набок и задумалась.

- Возможно, мальчика убили, когда он пытался ее защитить.

Мы снова двинулись в путь. Идти стало легче: подъем не был уже таким крутым.

Бывает, люди и похуже проводят пригожий осенний день. Все-таки вокруг было красиво, блестели листья, солнце просвечивало сквозь ветви, когда расходились тучи.

Я прислушивалась к своим ощущениям, но импульсы оказывались лет на десять старше того, что требовалось найти. Стоило мне отойти на шаг от места трагедии, как я сразу почувствовала, что рядом лежит труп чернокожего мужчины, умершего от обморожения. Он умер десять лет назад, и его засыпало листьями, ветками и прочим мусором, слетевшим с холма. Можно было увидеть лишь почерневшие ребра с приставшими к ним кусками одежды и немного мышц, прилипших к костям.