Демон из тьмы - Коул Кресли

- Мои перчатки! Моя прекрасная маска, - она поспешно натянула перчатки с когтями на концах и ярко-синюю маску.

Когда из щелей в пробитом потолке стал валить дым, Кэрроу сказала:

- Огонь приближается, - она могла почувствовать отвратительный запах горящей плоти, - Давайте поспешим.

Ланте поспешила к Фегли. Она опустилась на колени, дернув его пришпиленную руку, одновременно уклоняясь от жалких шлепков другой.

- Даже если мы нагнемся, его палец не достанет до ошейника, а левый не сработает.

- Хех. Что тогда? – спросила Кэрроу, - Если мы не можем добраться до пальца, тогда палец может прийти к нам, - она начала выбирать лезвие, - Черт, сделаем это его рукой.

Тело Фегли напряглось.

- Нет, не делайте этого.

- Эй, ты пригласил нас на вечеринку, смертный, - произнесла Ланте, ловя нож, который Кэрроу бросила ей, - Это выглядит так, будто бы борешься с плохими существами. Ты должен был знать, что не сможешь удержать нас.

- М-мы делали это на протяжении веков. Это ошибка Чейза! Кольцо – он не должен был прикасаться к нему!

Кэрроу нахмурилась.

- Кольцо Ла Дорада?

Глаза Фегли выглядели пустыми, словно он не понимал, где находился.

- Если бы он не коснулся… он обрек всех нас.

- Ты обречен, смертный, - произнесла Ланте задумчивым голосом, - Мы просто собираемся отрезать руку, но те вендиго, снаружи, разломают тебе кости ног и высосут можжичок, пока ты будешь на это смотреть.

Когда Ланте издала сосущий звук, словно Доктор Лектор, Фегли захныкал.

Кэрроу восприняла это как намек убрать Руби, говоря через плечо:

- Сделай это хорошо, Ланте.

Поскольку я не могу.

Ланте кивнула, зная, чего стоило Кэрроу отказаться.

Руби сказала:

- Мы уходим? Я хочу видеть, как его будут резать.

Ох, дружище.

- Я тоже, милая. Но мы должны быть бдительными.

Когда Кэрроу направлялась к выходу из комнаты, она могла слышать, как Ланте говорила:

- Либетина вскроет тебя по кусочкам и опустошит твои собственные яички. А если инвидия найдет тебя? Ты проживешь достаточно долго, чтобы увидеть, как одна из них одевается в твою кожу.

Как только Кэрроу добралась до двери из офиса, Фегли закричал.

Кэрроу выглянула. В дальнем конце коридора она смогла разглядеть Малькома, хромающего сквозь резню и выглядящего безумным. Несмотря на то, что тело его было избито, он устранял любое существо на своем пути.

Он напомнил ей ночь, когда она впервые его увидела, когда он напал на всех тех демонов. Но теперь она могла быть очевидцем того, как он действует в этой бойне.

В ту ночь он причинил ей боль не намеренно. Теперь он этого хотел.

Постой… ошейник Малькома отсутствует? Она спотыкаясь бросилась в комнату, прислонившись к стене. О, боги. Освобожденное зло?

Нет. Она отказывалась верить в то, что он был злом. Тем не менее, она осозналава, что любая притянутая за уши надежда пообщаться с ним, исчезла этой ночью.

Откажется ли она от него? Конечно нет. Но прямо сейчас она должна сосредоточиться на том, как вытащить Руби из рушащегося здания и зоны военных действий.

- Ведьма, мне нужна кое-какая помощь с этой застежкой, - позвала Ланте.

Кэрроу бросилась к ней.

- Нам нужно торопиться.

Чародейке было неудобно прижимать окровавленную мужскую руку к задней части ошейника.

- Я не могу захватить его палец, чтобы прижать.

Фегли оставался в сознании, наблюдая за всем с ошалевшим выражением.

Кэрроу поставила Руби и потянулась за рукой.

Ланте бросила ее. Очертания сверкающего металла появилось между ней и Кэрроу.

- Ах-ах, не так быстро! – торжественно произнесла Эмбрейн, поднимая руку, которую только что поймала.

- Откуда, черт побери, ты взялась? – рявкнула Кэрроу.

Чародейка была быстрой и до того, как с нее сняли торк. Теперь же ее скорость просто потрясала.

- Я быстра, как пламя, ведьма. И я сохраню это.

Порция бродила рядом с ней, надевая собственную маску и перчатки.

- Нам нравится неравенство, со всем вашим бессилием. Эмбрейн, принеси в жертву надзирателя.

Эмбрейн направила пылающую руку на Фегли.

Кэрроу прикрыла глаза Руби, в то время, как мужские расширились. Он кричал, когда колдунья сжигала его до тла.

- Помни, что мы тебе говорили, Руби.