Ночной гость, или Бабочка на огонь - Гринева Екатерина

Быстрым взглядом Вениамин оглядел мое хозяйство и протяжно присвистнул:

– Значит, так… Теперь я буду тебя контролировать чаще! Одним визитом в месяц больше ты от меня не отделаешься. Пока не приучу к порядку, буду приезжать в любое время дня и ночи и драть тебя, как новобранца. Это тебе понятно? И никаких отговорок! Никаких поблажек, жен-щина, – произнес он с расстановкой. – Бардак развела. Кто тебя, такую, замуж возьмет?

– А я пока и не собираюсь, – огрызнулась я. – Мне спешить некуда!

– Пока некуда. А когда начнешь спешить – уже всех женихов разберут.

– Вы сами Ларису встретили, когда ей было тридцать лет. И она не замужем была.

– Лариса – особый случай. У нее жених погиб, когда ей было девятнадцать. И с тех пор Ларочка как окаменела. Не хотела ничего и никого слышать. Прошло десять лет после гибели Вадима, и мы встретились. Так что Лара для тебя не пример. Тебе своей башкой думать надо. А чем ты занимаешься вообще? – вдруг спросил он.

– В институте учусь! – Я внезапно обозлилась. – По помойкам не шляюсь!

На экране компа плавала заставка – скачущие лошади. Вениамин подошел и нажал на «enter». Возник интерфейс компьютерной игры.

– Так вот чем ты занимаешься! – с расстановкой произнес Вениамин Александрович. – Дурака валяешь, попросту говоря…

– Ну, дядя Веня, – заканючила я. – Ну, прости. Так получилось…

Мне совершенно не хотелось ссориться или ругаться с ним. Я знала, каким строгим и непреклонным может быть Веня. Один раз я с ним уже поссорилась, и он целый месяц со мной не разговаривал. Я звонила ему и натыкалась на ледяное молчание. Ужас, как это было неприятно! Из-за этого молчания у меня по спине бежали мурашки и в горле застревал комок. Наконец я не выдержала и первая попросила прощения, и меня простили, но с просьбой «больше не чудить». Я согласилась, но все равно обиделась и не могла даже сказать: почему? Наверное, потому, что это молчание ранило меня сильнее, чем «высокие слова». В этом молчании был привкус отторжения, и я поняла: если я сию минуту не попрошу прощения, от меня отрекутся – раз и навсегда. Но свою жизнь без Вени я не представляла: он был всегда со мной – строгий и ненавязчивый. Плечо, которое всегда рядом, и поэтому я согласилась пойти на маленькую уступку.

Но этот момент дался мне нелегко: я не любила идти на попятную и соглашаться с кем-то или с чем-то. Я была как один сплошной комок нервов и воевала со всем и вся. Но – согласилась наступить на горло «собственной песне». Так мне было важно, чтобы меня простили. Вот и сейчас – я почувствовала себя маленьким брошенным котенком и испугалась.

– Веня! – промурлыкала я. – Прости.

– Когда надо, я – Вениамин Александрович, когда надо – Веня, – проворчал он и поднял указательный палец. – Прощаю, но с одним условием!

– Каким? – быстро спросила я. Мне почему-то показалось, что сейчас он взвалит на меня какую-то нудную обязанность, например, погулять с их таксой. Пару раз они с Ларисой уезжали в дом отдыха, и обязанности по выгуливанию таксы возлагались на меня.

– Гулять с Норой? – быстро спросила я. – Согласна!

– Нет. Не с Норой. И не перебивай меня. – Веня сел в старое кресло, которое под ним угрожающе скрипнуло. – Тебе уже пора браться за ум.

– Я и так вся «в уме». Тружусь. Учусь!

– Вижу. В компьютерные стрелялки играешь.

– Иногда, и… чуть-чуть.

Веня замолчал.

– Ну и как, нравится?

Я не сразу поняла, о чем он.

– Что нравится?

– Компьютерные игры.

– Если только чтобы время убить, – рассмеялась я.

Компьютерные игры помогали мне скрасить долгие тоскливые вечера. Смешно сказать, я подсела даже на детскую игру «ферма», где добросовестно выращивала цветочки и картофельные грядки и нетерпеливо смотрела на оставшееся время, когда я смогу «прикупить» себе еще семян, полить их из лейки и ждать «всходов». Это был чистой воды кретинизм. Но я ничего не могла с собой поделать!

– Убить! Время… – Вениамин помолчал. – Время убивают только глупцы и невежды. Существует эта опасная фраза: убить время. Но на самом деле это время убивает тебя: ежедневно и ежечасно. Ежесекундно. И через пять минут ты уже не такая, какой могла бы стать еще минуту назад…

– Это кто сказал?

– Не помню. Какой-то восточный философ. Значит, так: пора тебе обучиться какому-нибудь делу.

– А чем же я занимаюсь в институте?

– Это меня не касается. Я сказал: делу! Я возьму тебя к себе – на работу. Но тебе придется обучиться многому: восточной борьбе, стать хакером, обучиться языкам, психологии, – сказал он без всякого перехода.

Информация дошла до меня не сразу, и я переспросила:

– Чего-чего?! – и через минуту: – А зачем?

– У тебя будут в руках навыки и полезное ремесло.

– Ремесло?!

– Да. Нам нужны разносторонние спецы. Вот что я хотел тебе сказать…

Я взяла чашку и, забравшись в кресло с ногами, отпила несколько глотков чая. Веня смотрел на меня, еле заметно улыбаясь. Он словно знал мой ответ заранее, знал, что я не смогу ему отказать, и поэтому все дальнейшее было лишь вопросом времени.

– Я согласна.

Веня кивнул, и наш разговор свелся к ничего не значащей переброске словами. Вскоре, посмотрев на часы, Веня уехал. На прощанье он потрепал меня по волосам и дал наказ – «быть славной девочкой».

После его отъезда я допила уже остывший чай. В голове была пустота. Но вместе с тем постепенно у меня выкристаллизовалась мысль: «Я буду полезной и смогу найти свое место в жизни». После смерти родителей я больше всего боялась оказаться брошенной, никому не нужной. Это пугало меня больше всего и являлось причиной того, что я не могла установить отношения с противоположным полом. Сама мысль – довериться кому-то – повергала меня в ужас. Я не хотела этого делать… Ни под каким видом…

Чай я допила. Быстро разобрала постель и легла, прижав к себе старого плюшевого медведя, подаренного мне родителями еще в глубоком детстве. «Мне так плохо… Но я справлюсь», – прошептала я и потерлась носом о его плюшевую морду.

С тех пор и началась моя вторая жизнь. Веня постоянно инспектировал меня, не давал расслабиться: я прилежно – под его руководством – изучала экономику, уже на более высоком уровне, чем нам преподавали в институте, осваивала хакерское дело и занималась восточными единоборствами. Плюс штудировала учебники по психологии и изучала иностранные языки. Также меня обучили пользоваться отмычками и специальными ключами. Это так, на всякий случай, пояснил Веня. Как вскрывать замки, мне показывал один чел с плоским невыразительным лицом, объяснявший все точно и по порядку.

Веня составил для меня план индивидуальных занятий и регулярно проверял его выполнение. Веня был строгим учителем и нещадно ругал меня за малейшую оплошность. Когда он отчитывал меня, я опускала голову и чувствовала, что хочу разреветься в полный голос. Но Веня был хорошим психологом и поэтому, чувствуя, что он перегибает палку или я готова пролить отчаянные слезы, хлопал меня по плечу и говорил: «Ладно, малыш, ты все поняла. Будем работать дальше… Давай чаю попьем, и ты расскажешь, чем занимаешься в свободное время».