Отчаянный побег - Джонс Линда Уинстед

И всё же, как бы Зик не боялся потерять Карлин, придется что-то предпринять, даже пожертвовать их отношениями, если в результате она наконец станет свободной.

* * *

Праздничное угощенье удалось, что весьма порадовало Карлин, но, черт возьми, скольких трудов это стоило! Точно так же, как в родном доме, еда исчезла моментально. Хотя гостей было мало, только Уолт, Спенсер и Кэт, оживленно поддерживающая беседу. Семья Спенсера на выходные запланировала большой список дел, да и Кеннет с Майком скоро вернутся. Работа на ранчо не прекращалась из-за праздников, даже если не было других дел, о животных следовало позаботиться. Поэтому, как указывал Уолт, всё, что не сделано сегодня, просто переносится на завтра.

Карлин старалась не показывать непреходящий страх, пока принимала комплименты по поводу еды, но когда Зик упомянул, что возьмет ее на встречу с близкими, сердце подскочило к горлу, да так там и осталось.

Пусть она от него без ума, пусть секс у них фантастический, пусть даже иногда кажется, что она его любит. Это ничего не меняет. Приходится иметь дело с реальностью, в данный момент реальность чертовски прекрасна, зато реальность в виде Брэда маячила вдали, как огромная грозовая туча.

Единственный День Благодарения с Зиком, впереди единственное Рождество с Зиком. Карлин хотелось смаковать каждый момент, наслаждаться каждым днем рядом с ним, запомнить все чудесные мгновения. Весна наступит очень скоро.

Когда она встала и потянулась к пустой тарелке Уолта, Зик накрыл ее ладонь своей.

— Сиди. Сами отнесем.

Брови Кэт взлетели вверх, но она тут же откинулась в кресле и умиротворенно улыбнулась.

Первая мысль была, что мужчины не сумеют правильно навести порядок, но потом Карлин села и расслабилась. Кого волнует, если они сделают что-то не так, как она? Ноги гудели от беготни, силы на исходе. Не говоря ни слова, парни принялись убирать со стола, явно запланировав это заранее. За это Карлин любила их всех. Даже «никогда-не-мою-посуду» Зик схватил свою грязную тарелку и понес на кухню. Наверное, Спенсер умеет запускать посудомоечную машину, так что всё будет нормально.

Карлин вытянула ноги, наблюдая за суетящимися парнями, и пропела приторно сладким голосом:

— Спасибо, ребята. Пожалуй, мы с Кэт отправимся в мою берлогу, шлепнемся в замечательные мягкие кресла и включим футбол.

— Я люблю футбол, — широко улыбнувшись, заявила Кэт, потом вытаращила глаза на немой вопрос Карлин и пожала плечами, из чего та поняла, что подруга, вероятно, знает, в чем разница между бейсболом и футболом.

— Мы сами всё уберем, — из кухни откликнулся Уолт. — Это не займет много времени.

Карлин рассмеялась, поскольку использовала каждую миску и чашу, а также почти все кастрюли и противни.

— Боже, парни едят у тебя из рук, — прошептала Кэт, понизив голос. — Так держать, подруга.

Карлин слушала голоса мужчин, грохот и лязг посуды, редкие смешки.

День Благодарения — это не еда, это семейное торжество. А пока, на сегодняшний день, эти люди стали ее семьей.

Глава 24

Зик, опершись плечом на дверной косяк, наблюдал, как Карлин складывает полотенца.

— У тебя есть какие-нибудь спортивные штаны, что-то свободное и удобное?

— Да, но тебе они малы, — ответила Карлин, не поднимая глаз. — Купи себе собственные.

— Очень смешно. Иди переоденься, займемся рукопашным боем.

— Ну, черт возьми, поколотить тебя можно и не меняя одежды, — парировала она, наконец посмотрев на него.

Полотенце упало на пол. Похоже, и челюсть тоже отвисла.

Зик возбуждает даже в джинсах, сапогах и шляпе. Помоги ей Господь, несмотря на предупреждение Кэт, этот ковбой — просто ходячий тестостерон. Шансы устоять перед ним практически равны нулю. Но теперь он был одет в поношенные спортивные штаны с дыркой на одном колене, носки и футболку, облепившую мускулистый торс, и Карлин никак не могла решить — в таком затрапезном виде он соблазняет больше или меньше. Одно ясно — сражает наповал. Виновата футболка… слишком живо напоминала каждую накаченную мышцу, завитки темных волосков на груди, рябь мощных мускулов на спине и плечах.

Разумеется, больше всего любовник нравился ей совершенно голым, ничем не прикрытым, кроме разве что испарины.

От воображаемой картины у Карлин едва слюна не потекла.