Мишень - Коултер Кэтрин

– Господи, да я скорее бы сквозь землю провалилась! Я не так красива, как вы, Рамзи. Ужасно тощая и уродливая.

– Не смейте никогда чернить себя! – вспылил Рамзи. – Я прямо-таки на стенку лезу, когда вы мелете эту чушь!

Молли сглотнула и покаянно опустила голову:

– Это чистая правда.

– Вранье, безбожное вранье! Лучше садитесь и смотрите. Не хочу, чтобы вы это пропустили.

– В таком случае вам следовало бы помолчать в столь торжественный миг. Ваше предложение руки и сердца затмило все закаты на свете.

– Я думал, что сразу два исключительных события запомнятся на всю жизнь.

Молли обернулась к дочери. Эмма безмятежно играла с девочками под присмотром взрослых. Молли помахала им, женщина ответила.

Она медленно, осторожно опустилась на землю, словно была в платье с широкой юбкой, под которую при желании мог бы заглянуть Рамзи, скрестила ноги и уперла руки в бока. Рамзи заметил, что ногти были коротко острижены, совсем как у ребенка. Сегодня на ней были черные джинсы и короткие сапожки. Ярко-желтая ветровка надулась пузырем.

Теперь все внимание Молли было обращено на ярко-красное солнце, почти касавшееся края воды.

– Вы когда-нибудь были женаты, Рамзи?

Ну вот, настал час истины.

– Да, в двадцать два года, когда поступил на юридический факультет.

– Вынужденный брак? Сделали ей ребенка? – цинично бросила она.

– Нет. Она служила в морской пехоте, только что окончила специальное училище и была направлена в какой-то Богом забытый уголок Африки. Мы решили пожениться перед ее отъездом.

– И что потом?

– Мы были счастливы вместе. Очень. Она разъезжала по всему свету и редко бывала дома. Ее посылали в такие дебри, о которых я даже не слышал. Мы оба согласились подождать с детьми. Но тут все кончилось.

В сердце Рамзи тонкой иглой вошла знакомая боль.

Он вспомнил тот день, когда, счастливый и полный воодушевления после выигранного судебного процесса, вышел из зала заседаний и дорогу ему преградили мужчина и женщина в мундирах. Они не успели ничего сказать. Он уже все понял. Сьюзен больше нет.

– Она погибла при крушении вертолета в кувейтской пустыне. Девяносто первый год, самый конец войны за Персидский залив. На следующей неделе их должны были отправить домой.

– Мне очень жаль, – пробормотала Молли. – Ужасно.

– В жизни столько всякого дерьма.

Молли положила руку ему на плечо:

– Не стоит храбриться передо мной. Я и так знаю, что вы сильный мужчина.

– Почему нет? – свирепо прохрипел Рамзи, обернувшись к ней. – По крайней мере молоденькие дурехи принимают меня за настоящего «мачо» из боевиков, только автомата не хватает… Но, говоря по правде, я очень долго не мог произнести связно ее имя Изо всех сил держался, чтобы не взвыть. И вы, Молли, наверняка можете себе это представить.

Молли пожала плечами. Учитывая ее несчастный опыт семейной жизни, ей не понять его переживания.

– Вы, должно быть, очень ее любили.

– Да, но Сьюзен умерла так давно. И к тому же мы не успели узнать друг друга. Крайне редко виделись. А когда она возвращалась, мы не вылезали из постели до тех пор, пока ее отпуск не кончался. Конечно, мы разговаривали и все такое, но, убейте меня, не могу вспомнить, о чем. И, повторяю, как ни странно, я знаю вас куда лучше, чем собственную жену. Совсем не помню, как она выдавливала пасту из тюбика, а вы вечно беретесь за него посредине. Понятия не имею, какое белье любила. Вы обожаете широкие шелковые сорочки, я сам видел, с каким вожделением вы посматривали на одну, когда складывали вещи. Но в моем присутствии носите длинные бесформенные футболки или ситцевые ночные сорочки до пят. Что она обычно ела на завтрак? Неизвестно, но вы предпочитаете мюсли с изюмом и орехами.

Сьюзен нравилось мое тело, она не раз твердила мне об этом, но никогда не смотрела на меня так, как вы этим утром. Вы буквально облизывались, словно кошка на воробушка, Молли. Даже не потрудились поднять голову. Я чувствовал себя настоящим секс-символом. Потрясающе! Согласитесь, разве не странно прожить почти, четыре года в браке с незнакомкой?

Он посмотрел сначала на солнце, потом на Эмму.

Малышка была целиком поглощена игрой, но после неудавшегося похищения Рамзи взял за правило каждые пятнадцать секунд проверять, на месте ли она.

– Наверное, вы правы, но ведь и я плохо знала Луи.

Он, как и Сьюзен, практически не бывал дома. Впрочем, это даже к лучшему. Обычно он вел себя как последний подонок. – Она вздохнула. – Что сейчас об этом говорить? Луи мертв. Прошла всего неделя, а кажется, целый век. И почему-то у меня такое чувство, будто мы знакомы с самого рождения.