Кому она рассказала? - Робертс Нора

Горничная вкатила сервировочный столик с графинами, чайником, блюдами, на которых помещались сыр, фрукты и печенье с глазурью.

— Чай? Или что-нибудь покрепче — коньяку? Может быть, и то, и другое?

Прекрасно зная, что Ева откажется, Рорк опередил ее: положил руку ей на колено и легонько сжал.

— Было бы очень приятно выпить чаю.

— Чудесно! Я налью. Можете идти, — бросила Мадлен горничной, и та бесшумно ускользнула. — Сливки, лимон?

— Просто чай для нас обоих. Нет, спасибо, сахара не нужно. — Рорк взял инициативу на себя. — У вас весьма впечатляющий дом. Великолепный вид.

— Именно вид и привлек меня в первую очередь. Я могу здесь сидеть часами и наблюдать за рекой. Все наши дома расположены вблизи воды. Она меня притягивает.

— У вас есть этот прекрасный дом, — вставила Ева, — и тем не менее на этот раз по приезде вы остановились у Роберта Крауса.

— Да, верно. Его жена… вы с ней знакомы? Очаровательная женщина. Она нас пригласила, и нам показалось, что это будет забавно. Мы действительно провели время очень мило. Мы обожаем играть в карты. — Мадлен передала им по чашке чаю и налила себе. — Но, признаюсь, я не понимаю, какой интерес это может представлять для вас.

— При расследовании убийства, любая деталь представляет для меня интерес.

— А разве следствие все еще идет? Я полагала, что все уже выяснилось. Ужасное происшествие. Они оба были так молоды. Но вы же не можете подозревать Роберта?

— Просто хочу восстановить полную картину. Вы знакомы с Рэндалом Слоуном?

— Разумеется. Вот уж поистине светский лев. Столько энергии! Никогда дома не сидит.

— Не могу с вами согласиться. Он там умер.

— Простите? Что вы сказали?

— Рэндал Слоун был найден сегодня после полудня висящим на люстре в спальне своего дома.

— О господи! — Мадлен прижала руки к груди. — Боже милостивый! Рэндал мертв?!

— Когда вы виделись или говорили с ним в последний раз?

— Я не… У меня в голове не укладывается. Я просто в шоке. Я… Одну минутку. — Мадлен протянула руку к серебряной коробочке в стене, оказавшейся интеркомом. — Браун, пожалуйста, попросите мистера Чейза спуститься немедленно. — Откинувшись на спинку кресла, она прижала пальцы к вискам. — простите, это такой страшный удар… Мы с ним знакомы чуть ли не десять лет. Мы были друзьями.

— Насколько близкими друзьями?

Горячая краска бросилась в лицо Мадлен. Она опять уронила руки на колени.

— Я понимаю, что задавать вопросы в подобных обстоятельствах — это ваша обязанность, но в этом вопросе, по-моему, содержится намек весьма дурного вкуса.

— Что ж поделаешь, полицейские славятся своим дурным вкусом. Вас с ним связывали личные отношения?

— Разумеется, не в том смысле, который вы в это вкладываете. Мы получали удовольствие в обществе друг друга.

— Насколько мне известно, именно он убедил вас отдать ведение ваших счетов в фирму его отца.

— Так и было. Много лет назад. Я сочла репутацию, этику и уровень услуг фирмы более чем удовлетворительными.

— Вашими делами занимался Роберт Краус?

— Совершенно верно.

— Однако на деле ваши счета, счета вашего Фонда, вел Рэндал Слоун.

— Нет, вы ошибаетесь. Их ведет Роберт.

— Рэндал Слоун надзирал за финансами Фонда Баллока с первого дня и до своей смерти.

— Понятия не имею, о чем вы говорите. О боже! Уин! Слоун мертв.

Уинфилд Чейз замер на ходу посреди комнаты. Он был похож на мать, отличался таким же сильным сложением, у него было такое же волевое лицо, те же ледяные глаза. Оправившись, он торопливо подошел и взял протянутую ею руку.

— Рэндал? Как это могло случиться? Он попал в аварию?

— Его тело было обнаружено сегодня висящим на веревке в спальне его дома, — сказала Ева.

— Он повесился? С какой стати ему это делать? — удивился Уинфилд.

— Я не говорила, что он повесился.

— Вы сказали… — Уинфилд запнулся, поглаживая руку матери. — Вы сказали, что он был найден повешенным, и я подумал… — Он округлил глаза. — Вы хотите сказать, что это было убийство?

Ева невольно восхитилась его аристократическим британским акцентом. В его устах все это звучало так, словно Рэндал Слоун должен был надеть смокинг, перед тем как задохнуться до смерти.

— Этого я тоже не говорила. Дело расследуется. И, как ведущий следователь, я спрашиваю вас обоих, где вы были в пятницу между шестью и десятью часами вечера.

— Это оскорбительно! Как вы смеете допрашивать мою мать подобным образом? — Теперь его пальцы сплелись с пальцами Мадлен, свободной рукой он обнял ее, и его ладонь оказалась у нее на бедре. — Вы отдаете себе отчет в том, кто она такая?