Опасные забавы - Гарвуд Джулия

— Что ж, спасибо, что заглянул перед отъездом, и за все остальное тоже.

Она протянула руку для пожатия. Джон Пол не обратил на это внимания.

— Если хочешь… — начал он.

— Шеф Тайлер хотел с тобой поговорить. Сказал, что это очень важно.

— Я с ним уже говорил.

— Может, он упустил что-то из виду, — сказала Эвери с пожатием плеч. — В любом случае он ждет тебя в закусочной.

— Ладно.

— Счастливого пути! — Она отвернулась к окну. — Ну, чего ждешь, иди!

Итак, его вышибали за дверь, как слугу, в котором больше не нуждаются. Что ж, что мог, он уже сделал.

Джон Пол посмотрел на очень прямую спину Эвери и вышел раньше, чем с языка сорвалась резкость. Это надо уметь, думал он угрюмо. Как отрезала! Ну и ладно, так тому и быть. К счастью, фэбээровцев в участке значительно убыло: только двое, агент Нолт в том числе, склонялись в углу над картой. Джон Пол не стал выяснять, где остальные и чем заняты, он был только рад, что к нему не пристают.

В закусочной в это время дня было пусто, хотя с кухни доносились шумы и стуки. За столиком подальше от окна сидел шеф Тайлер. От его тарелки поднимался вкусный аромат жареного мяса.

— Вещи собраны? — спросил он, заметив Джона Пола.

— Да, все готово к отъезду.

— Хотите гамбургер на дорожку?

— Спасибо, я сыт. Я думал, все сбегутся обслуживать эту голодную ораву.

— Как-нибудь обслужат себя сами, если проголодаются. Здесь только повар, а официанток я разогнал по домам. Мало ли что!

— Вы хотели меня видеть?

— Только чтоб проститься. Все, что требовалось сказать, уже сказано. План я, как обещано, нацарапал. Если передумаете, милости просим в мой домишко. Дело ваше, конечно, но лично я бы такую возможность не упустил. Отпуск мой все равно накрылся со всей этой заварушкой, а там еще ехать на свадьбу к какой-то дальней родне (это жена моя удружила!). Так что на целый месяц домишко ваш.

— Я подумаю, — сказал Джон Пол, чтобы не разочаровывать добряка. — Спасибо за еду и кров!

— Всегда рад помочь, — отмахнулся Тайлер. — В нашей глуши гостям всегда рады. Идемте, я провожу.

Он провел Джона Пола через кухню и отворил для него заднюю дверь.

— Будьте осторожны!

— Постараюсь.

Вторично Джон Пол уселся за руль своей машины. Шеф Тайлер молча положил на сиденье рядом с ним сложенный вдвое листок бумаги — очевидно, описание дороги к предложенному убежищу. Джон Пол поднял листок, прикидывая, как бы потактичнее вернуть его.

— Так вы думаете, с ней все будет в порядке?

Это был уже третий подобный вопрос, и ответ последовал все в том же духе:

— Она не пропадет.

Было видно, что шеф Тайлер не слишком верит, да и сам Джон Пол далеко не был убежден в том, что все хорошо кончится, но что еще мог он ответить?

— Может, еще увидимся.

Шеф вскинул в знак прощания руку с вилкой, которую по рассеянности прихватил со стола, и вернулся в здание, а Джон Пол остался сидеть с ключом в зажигании и рукой на ключе (он все никак не мог решиться повернуть его). Настроение было — мрачнее некуда, и совесть глухо нашептывала, что так не поступают. Пришлось напомнить себе, что Эвери сделала свой выбор, что она в конце концов списала его за ненадобностью — теперь, когда было с кем встать в единый строй.

Нет, в самом деле, он имел полное право просто взять и уехать. Это было бы логично. Разумно. Беда была в том, что он теперь не только думал, но и чувствовал.

Годы назад, в момент горького крушения иллюзий, он сделал все, чтобы искоренить чувства, и верил, что ему это удалось, однако это тоже была иллюзия, не более того. Вся долгая игра в ненависть ко всем и всему, в потребность в одиночестве, в умение жить, ни в ком не нуждаясь, была просто нелепым самообманом. Стать суперменом не удалось — он как был, так и остался обычным человеком, со всем чисто человеческим несовершенством.

Влечение к женщине — физическое влечение — никогда не покидало его, но оно не было замешано на эмоциях.

А что теперь? Как он относится к Эвери?

Ну… она ему нравится. Почему бы и нет? Умная женщина — сама по себе находка. В этом, пожалуй, нет ничего страшного…

Джон Пол повернул ключ в зажигании, и мотор по-кошачьи замурлыкал. Осталось только дать газ.

Ничего не вышло. Просто не хватило сил тронуть машину с места, словно могучий якорь удерживал ее на месте. Проклятая девчонка сбила его с толку. Она как зуд в душе, который нельзя почесать и облегчить. Она сама от него отказалась, так какого же черта он медлит? Ей, наверное, не терпится выбросить его из головы и вверить себя заботам желторотого коллектива, который только на то и годен, что вопить на разные голоса по навороченным телефонам.