Западня для Евы - Робертс Нора

— И ничто не указывало на отправителя посылки?

— Нет. Да я и не искала. Я об этом даже не подумала. Я была в шоке, в бешенстве. Мне было так больно! Последний разговор на диске был о том, как они проведут вместе два дня, прямо здесь, в ее доме, пока я думаю, что он уехал из города. Они потешались надо мной, — прошептала Рива. — От души повеселились. Надо же, какая я слепая: не вижу, что творится у меня под носом! Эксперт по безопасности не может уследить за собственным мужем! — Она вновь тяжело опустилась в кресло. — Это какая-то бессмыслица. Просто безумие. Кто мог их убить, а меня подставить?

— Где этот пакет? — спросила Ева.

— В моей машине. Я захватила его с собой на случай, если вдруг смягчусь по дороге и передумаю. Хотя это было маловероятно. Он лежал на пассажирском сиденье, чтобы я могла его видеть.

— Пибоди!

Рива подождала, когда Пибоди выйдет из комнаты, и очень внимательно посмотрела на Еву.

— Пакет еще больше меня уличает, не так ли? Я получаю доказательства неверности мужа — он путается с моей лучшей подругой. Мне известно, что на сегодняшний вечер у них назначено рандеву, и я приезжаю сюда — вооруженная, в полной боеготовности. Я попала прямиком в ловушку. Не знаю, кто и зачем меня подставил, не знаю, с какой стати вы должны мне верить, но это правда. Меня подставили.

— Мне придется забрать вас в участок. Мне придется предъявить вам обвинение. Обвинить в убийстве первой степени по двум эпизодам. — Ева увидела, как краска сходит с лица Ривы, и нахмурилась. — Я вас не знаю, но я знаю вашу мать и знаю Рорка. Они не из тех, кого легко облапошить. Они оба верят вам, поэтому вот что я вам скажу. Без протокола. Пригласите адвоката. Пригласите целую бригаду адвокатов! И не лгите мне. Не лгите мне, о чем бы я ни спросила. Если адвокаты будут хороши, они вытащат вас под залог завтра утром. Но предупреждаю, вы должны вести себя правильно, без нарушений, и быть готовой к вызову на допрос в любой момент. Попробуйте только что-нибудь скрыть, я это обязательно обнаружу. И сильно разозлюсь.

— Мне нечего скрывать.

— Ну а вдруг вам что-то взбредет в голову? Если взбредет, подумайте хорошенько. И советую вам добровольно согласиться пройти проверку на детекторе лжи третьего уровня. Это ужасно, это вторжение в частную сферу, это может быть очень больно. Но если вам нечего скрывать, если вы честны со мной, вы пройдете тест. Третий уровень — это будет увесистая гиря на вашей чаше весов.

Рива закрыла глаза и глубоко вздохнула.

— Я выдержу третий уровень.

Ева сухо усмехнулась.

— Только давайте без обид. Я это дело проходила, знаю, о чем говорю. Оно вас расплющит, как паровой каток. И вот еще что, я могу получить ордер на обыск вашего дома, рабочего кабинета, машины — словом, всего. Но если вы сами дадите мне официальное разрешение, это тоже будет говорить в вашу пользу.

— Я чертовски многое вам доверяю, Даллас.

— Доверяете вы мне или нет, дело все равно в моих руках.

Ева отвезла Риву в Центральное управление и завела на нее дело. Она могла бы, не нарушая процедуры, продолжать допрос хоть до утра, но у нее было много другой работы. И еще у нее был Рорк.

Она отправилась в отдел убийств, где немногочисленные детективы, дежурившие в «кладбищенскую» смену, зевая, досиживали последнюю пару часов. Как Ева и предполагала, Рорк ждал ее в кабинете.

— Мне надо с тобой поговорить, — начал он.

— Я так и думала. Ничего не говори, пока я не выпью кофе.

Ева включила кофеварку и засыпала в нее двойную порцию крепкого черного кофе. Рорк отвернулся к ее убогому мутноватому окошку, глядя на редкое предрассветное движение на улице. Глотая кофе, Ева прямо-таки видела, как нетерпение и гнев исходят от него, подобно вспышкам молнии.

— Я договорилась, чтобы Каро пустили к ней на четверть часа. Это все, что в моих силах. Потом тебе придется отвезти Каро домой и успокоить ее хоть немного. У тебя есть к ней подход.

— Она с ума сходит от беспокойства.

— Ничего удивительного.

— Ничего удивительного? — Он медленно повернулся к ней — так медленно, что Ева поняла: его терпение на исходе. — Ты только что арестовала ее единственную дочь по обвинению в двух убийствах. Ты бросила ее в камеру.

— А ты думаешь, только из-за того, что ты питаешь слабость к ним, а я к тебе, я отпущу ее на все четыре стороны? Хотя у меня на руках орудие убийства все в ее «пальчиках»? Хотя я застала ее на месте двойного убийства, жертвы которого — по чистой случайности! — ее муж и ее закадычная подружка, оба голые в постели? Хотя она сама мне сказала, что вломилась в дом, узнав, что он вставляет ее доброй подружке Фелисити? — Она жадно отхлебнула кофе. — Может, мне стоило разыграть полицейского капеллана и отпустить ее со словами: «Ступай и больше не греши»?