Страх перед страхом - Малышева Анна

Дуня решилась туда войти, когда все остальные вышли, иначе для нее просто не хватило бы места. Она не знала толком, какие чувства охватили ее, пока она блуждала взглядом по земле. Неужели разочарование? Картина, которую она воображала прежде, была так ужасна и вместе с тем настолько реальна… И вот оказалась выдумкой. И еще она почувствовала болезненный укол пробудившейся надежды. Как будто душа отходила от наркоза – от бесчувственного отчаяния, от неверия в то, что Нелли еще жива, что еще не поздно…

– Ну, в общем, нет ничего и быть не могло.

Она обернулась на голос – в проеме двери стоял помощник следователя и с досадой раскуривал сигарету. Девушка выпрямилась и покачала головой:

– Ошибаетесь. Вчера тут могла оказаться я.

Глава 18

Алина позвонила ей заполночь – Татьяна как раз собиралась ложиться спать. Весь вечер она стирала и так вымоталась, что сперва даже не поняла, что ей втолковывает новая приятельница.

– Приезжайте срочно, – говорила та. – У них что-то затевается!

– У кого? – ошеломленно спросила Татьяна.

– Да напротив! Там Женька и еще какой-то парень.

– Петр?

– Я его со спины видела, он вверх по лестнице поднимался, прямо передо мной. Позвонил туда, и его сразу впустили. И я слышала, что Женька сразу начала на него орать – что, мол, сюда пришел, с ума сошел, что ли? Орала как ненормальная!

Татьяна провела рукой по глазам, взглянула на часы. Попыталась отговориться тем, что идти туда все равно бесполезно – она уже говорила и с Петром, и с Женей, а толку ни капли, они просто издеваются над нею…

– Сейчас толк будет, потому что они дерутся! – с торжеством в голосе сообщила Алина. – Шум такой стоит, что я это даже на площадке слышу. Дерутся уже полчаса!

– Я сейчас приеду, – пообещала Татьяна. Весь сон как рукой сняло – известие о драке ее невероятно взбодрило. Значит, не все у них ладно, передрались наконец!

– Вот-вот, приезжайте, а то они друг друга поубивают, прежде вы что-нибудь узнаете! – поддержала ее Алина.

Татьяна набросила плащ, наспех надела первые попавшиеся туфли и помчалась на улицу. Ей удалось поймать машину, и через несколько минут она уже была в нужном месте.

Дрались всерьез, еще на площадке первого этажа до нее сверху донеслись пронзительные крики – не поймешь даже, мужские или женские? А еще – грохот швыряемых оземь предметов, среди которых была, судя по всему, в основном мебель… Она поднялась по лестнице, прикладывая ладони к пылающим щекам. На площадке третьего этажа стояла уже целая группа: Алина во всеоружии – в руке у нее был гаечный ключ, а также родители Жени – они безуспешно нажимали кнопку звонка, но либо их не слышали в драке, либо не желали отпирать.

Мать Жени повернула к ней изможденное лицо – она едва стояла на ногах. Появление Татьяны ничуть ее не удивило.

– Он убьет ее, – чуть не плача, сказала женщина. – Они не открывают. Сделайте что-нибудь!

– Я? – растерялась Татьяна, переводя взгляд на ее мужа.

Тот смотрел на дверь угрюмо и сосредоточенно, но никаких шагов по спасению дочери не предпринимал. Только продолжал жать на звонок. Алина взмахнула гаечным ключом:

– Нужно дверь ломать, вот что. А то действительно дело кончится плохо.

– Может быть, вызвать милицию? – плачущим голосом спросила Юлия.

Шум в квартире неожиданно стих. Вероятно, до дерущихся дошло, что уже несколько минут не переставая звонят в дверь. Отец Жени нажимал на звонок, почти не отнимая пальца от кнопки.

Послышались шаги, потом легкий шорох за дверью. Юлия истерично выкрикнула:

– Женечка, открой! Что у тебя происходит?! Он тебя опять бьет?!

Девичий голос глухо ответил, что все в порядке. Все переглянулись, и Юлия, почти прижавшись к двери, продолжала уговаривать дочь отпереть. Они даже не войдут – только хотят посмотреть, все ли в порядке. Только взглянут на нее и пойдут домой. Женя ни на какие уговоры не поддавалась, и слезы, которые уже всерьез проливала мать, ее совершенно не трогали. Девушка твердила свое:

– У меня все в порядке, идите отсюда.

– Я только посмотрю! – умоляла мать.

Татьяна слушала ее с жалостью и вместе с тем с возмущением. Да если бы ее Ирка посмела разговаривать с ней в таком тоне – она бы голыми руками высадила эту проклятую дверь и уж, во всяком случае, не стала бы плакать! Также ее возмущала позиция отца. Этот сумрачный бородач, чья внешность, казалось, должна была внушать дочери почтение, был совершенно инертен. Он просто стоял и слушал этот душераздирающий диалог, не делая никаких попыток вмешаться. Зато возмутилась Алина: