Если повезет - Ховард Линда

Родриго снял телефонную трубку и набрал номер.

— Пусть за мадемуазель Морель установят круглосуточное наблюдение. Я хочу знать обо всех ее передвижениях, даже если она удалится от дома на шаг. Фиксируйте все ее звонки. Это понятно? Хорошо.

Уединясь в ванной, примыкавшей к комнате для гостей, Лили усердно трудилась, чтобы восстановить физическую форму. Тщательно исследовав помещение, она не обнаружила никаких признаков камеры или микрофона, и потому знала, что надежно скрыта от посторонних глаз, начале сил хватало лишь на то, чтобы сделать растяжку, но Лили не давала себе поблажек. Она даже бегала на месте, хотя, чтобы не упасть, ей приходилось держаться за мраморный туалетный столик. Она отжималась, приседала и качала пресс. Стремясь поскорее выздороветь, она, сколько могла, заставляла себя есть. Она сознавала, что подобная спешка для ее сердца с поврежденным клапаном может быть опасной, но это был обдуманный риск, как и вообще почти все в ее жизни.

Очутившись в своей квартире, она первым делом с таким же тщанием, с которым осматривала ванную в доме Нерви, исследовала все помещение и, к своему облегчению, ничего не обнаружила. Должно быть, она у Родриго вне подозрений, иначе бы он первым делом, пока она была выведена из строя, нашпиговал ее квартиру всевозможными «жучками». Хотя, пожалуй, если бы он ее подозревал, то просто убил бы без всяких доказательств.

Однако это не означало, что угроза миновала. Когда Родриго задал Лили вопрос о бывших любовниках, она сразу же поняла, что в ее распоряжении всего несколько дней, чтобы скрыться: теперь он станет докапываться до прошлого Дениз и обнаружит, что прошлого у нее не было.

Если ее квартиру обыскивали — а предположим, что ее обыскивали, — то производившие обыск люди сработали чисто. Однако тайник с приготовленными для побега вещами они не обнаружили. Иначе ее бы здесь сейчас не было.

Старое здание когда-то отапливалось каминами, которые после Второй мировой войны заменили батареями. Камин в квартире Лили был заложен кирпичом и заставлен сундуком. Под него Лили подложила дешевенький коврик, но не из опасений поцарапать пол, а чтобы при необходимости, потянув за него, можно было подвинуть сундук бесшумно. И вот теперь она отодвинула его от стены и, растянувшись на животе, стала осматривать кирпичи. Все было очень хорошо замаскировано. Цвет известкового раствора, которым замазывались кирпичи, она, специально испачкав, привела в соответствие со старым. Известковой пыли на полу не было: значит, кирпичи не простукивали.

Вооружившись молотком и долотом, Лили снова распласталась на животе и начала тихонько выбивать раствор вокруг одного из кирпичей. Когда тот стал подвижным, она вытащила его, затем еще несколько соседних. Просунув руку в образовавшееся пространство, Лили извлекла оттуда набор коробок и сумок, которые для предохранения от грязи были завернуты в полиэтилен.

В небольшой коробочке хранились документы: паспорта, кредитные карты, водительские права и удостоверения личности на разные имена, в зависимости от гражданства, выбранного Лили. В сумке лежали три парика. Комплекты одежды тоже пришлось прятать, поскольку вещи были чересчур броскими. Другое дело обувь. Лили просто бросила туфли, которые ей понадобятся, в шкаф, вперемежку с другими. Какой мужчина обратит внимание на гору туфель? Имелась также приличная сумма в евро, фунтах стерлингов и американских долларах.

В последней коробке Лили держала надежный сотовый телефон. Батарейка оказалась разряженной. Вытащив зарядное устройство, она подсоединила его к розетке и вставила телефон в углубление.

Выбившаяся из сил, с выступившими бисеринками пота на лбу, Лили в конце концов решила, что завтра, пожалуй, еще никуда не поедет: слишком она слаба, — но послезавтра нужно срываться с места, причем придется поторопиться.

Пока ей везло. Несколько дней Родриго молчал о смерти Сальваторе, и это позволило Лили выиграть дополнительное время, которое теперь с каждой минутой таяло, тогда как опасность возрастала: увидев фотографию Дениз Морель, в Лэнгли, просканировав ее, обнаружат совпадение, за исключением цвета глаз и волос, с лицом Лилиан Мэнсфилд, внештатного агента Центрального разведывательного управления США. После этого ее исками вплотную займется ЦРУ, у которого возможности такие, которые Родриго и не снились. ЦРУ намеренно, из своих соображений, не трогало Сальваторе, а значит, снисхождения за то, что Лили с ним расправилась, ожидать не стоило.