Трудный клиент - Браун Сандра

— Теперь я наконец могу видеть тебя в профиль, — шутил он.

Ему постоянно хотелось касаться этой наметившейся выпуклости, хотя иногда это раздражало Кэролайн.

24

ХЬЮСТОН, ШТАТ ТЕХАС. 1979 ГОД

— Додж, ты мне мешаешь, — сердилась она.

— А когда он начнет шевелиться? — интересовался Додж.

— Еще не так скоро.

— Странное, наверное, это будет чувство, да? Что кто-то шевелится у тебя внутри.

— Ты тоже все время шевелишься у меня внутри!

Кэролайн игриво подмигнула Доджу.

— Хммм. Не знал, что беременные становятся такими дерзкими. Но мне это нравится.

Кэролайн ускользнула из-под его руки, снова потянувшейся погладить выступающий животик.

— Как только я почувствую первый раз, как шевельнулся ребенок, обещаю сразу тебе сообщить. А пока что он хочет кушать, а я не смогу накрыть стол к обеду, если ты будешь продолжать меня возбуждать.

Додж лукаво улыбнулся, накрывая своими огромными ладонями ее налившиеся груди.

— Ну, если ты об этом…

Обед в тот день был поздним.

Кэролайн выставила свой дом и квартиру Доджа на торги через «Джим Мелоун Риелти», и они продались буквально друг за другом. Затем Кэролайн нашла то, что назвала «кукольным домиком», в старом, благополучном районе города. Додж отдал свою мебель благотворительной организации, так как особой ценности она не представляла, а мебель из дома Кэролайн они перевезли в свое новое жилище.

У Доджа ушло три вечера на то, чтобы выкрасить стены детской в желтый цвет, подходящий и для мальчика, и для девочки, и еще три вечера на то, чтобы смастерить колыбельку.

— Надеюсь, парню понравится, потому что второй раз я этим заниматься не собираюсь, — сообщил он Кэролайн.

— Прекрати называть моего ребенка парнем.

Додж схватил Кэролайн за руку и потянул ее к себе, на пол детской с разбросанными инструментами, которые он только что использовал для работы.

— Нашего ребенка. Кстати, как ты думаешь его назвать?

— Девичья фамилия моей матери была Картер. Как насчет Картера Хэнли?

— А если девочка?

— Над этим я еще думаю.

— Ты такая хорошенькая, когда думаешь. — Додж поцеловал кончик ее носа, а затем они занялись любовью на разложенном на полу пледе.

К дате свадьбы оба отнеслись спокойно.

— Кусок бумаги не сделает меня счастливее, чем уже сделала ты, — сказал Додж Кэролайн. — Но я хочу, чтобы мы оформили отношения официально.

— До того, как появится на свет ребенок, — согласилась с ним Кэролайн.

Но дату они так и не успели выбрать. Оба были довольны совместной жизнью и не задумывались лишний раз о пустых, на их взгляд, формальностях. Дни сменяли недели. Недели превращались в месяцы, но влюбленные не чувствовали настоятельной необходимости узаконить свой союз поскорее.

Кэролайн вернулась к работе, как только прошли ее синяки. Чтобы наверстать упущенное, она удвоила свои усилия, твердо намереваясь стать лучшим продавцом недвижимости в фирме. Кэролайн часто работала поздно вечером — показывала недвижимость клиентам в удобное для них время — и дежурила по выходным в выставленных на продажу домах.

Доджа вполне устраивало ее расписание, потому что и ему приходилось по вечерам после работы на шинном заводе ходить на совещания спецгруппы. Он все больше склонялся к мысли, что все это — пустая трата его времени и денег налогоплательщиков.

Если бы не морковка в виде возможности стать детективом, он бы давно попросил перевести его из спецгруппы. Ему до чертиков надоело проводить целые дни на этом чертовом шинном заводе. Мести пол и менять перегоревшие лампочки — все это мало напоминало работу, о которой мечтаешь, когда идешь в полицейские.

Но если бы он удрал из спецгруппы и снова пошел в патрульные, то это, по его мнению, было бы предательством не только по отношению к его новой семье, но и к себе самому. И к Джимми Гонзалесу. Поэтому Додж продолжал работать, хотя процесс завоевания доверия Кристал уже давно перестал казаться ему приятным занятием. Единственной женщиной, которую хотел Додж, была Кэролайн, и он хотел ее так яростно, с такой всепоглощающей силой, что изображать роман с Кристал становилось все труднее и труднее.

Но, видимо, его ухаживания показались девушке достаточно убедительными, потому что в один прекрасный день, когда они обедали вместе, Кристал вдруг плаксиво произнесла: