Маленькая частная война - Робертс Нора

— Давай. Только, будь так добра, загляни в гостиную и проверь, все ли там в порядке. Я оставил Мэвис за старшую и теперь понимаю, что это была не самая удачная мысль. Мало ли что ей в голову взбредет.

Ева позвонила майору Уитни и, оттягивая исполнение своих светских обязанностей, заглянула к Фини. Он как раз заканчивал работу. Добравшись наконец до гостиной на первом этаже, она обнаружила там всех взрослых, включая Элизабет.

— А где же дети? — удивилась Ева.

— С ними все в порядке, — заверила ее Элизабет. — Им так весело, я решила на время оставить их вдвоем.

— Ладно. Хорошо. Прекрасно.

— Не беспокойтесь о нас, — сказала ей Мира. — Идите работайте, мы сами сумеем себя развлечь.

— Вот и отлично.

В игровой комнате Никси и Кевин на время оторвались от автоматов. Никси понравилось общество сверстника, пусть даже мальчика. Его родители тоже показались ей симпатичными. Его мать даже поиграла с ними в «Звездные войны». И чуть было не выиграла. Но Никси все равно обрадовалась, когда Элизабет на время оставила их вдвоем. Некоторые вещи невозможно обсуждать при взрослых.

— Почему ты говоришь не так, как твои мама и папа? — спросила Никси.

— Я говорю как все.

— Ну, значит, это у них говор какой-то не такой. Не как у всех. А у тебя почему нет?

— Ну, может, потому что они не сразу стали моими мамой и папой. Зато теперь я их сын.

— Они что, тебя усыновили?

— Вроде того. Они тогда устроили настоящую вечеринку. Почти как день рождения. Даже шоколадный торт был.

— Здорово! — Никси была бы не прочь попробовать шоколадного торта, но на душе у нее было неспокойно. Даже живот заболел. — А что случилось с твоими родителями? Их кто-то убил? Я имею в виду твоих настоящих маму и папу.

— Мою первую маму, — поправил он. — У меня есть первая мама. Но теперь они мои родители.

— Ну ладно, твою первую маму. Ее кто-то убил?

— Нет. — Кевин погладил Галахада, который снова удостоил его своим обществом и позволил сделать себе массаж живота. — Просто она часто уезжала, а я оставался голодный. Иногда она была добрая, но, бывало, и била меня. «Я из тебя все дерьмо выбью, маленький ублюдок», — процитировал Кевин с невеселой усмешкой и вдруг страшно оскалился: — Вот такое у нее было лицо, когда она меня била. А моя настоящая мама никогда меня не бьет, и у нее никогда не бывает такое лицо. И у папы тоже. Но иногда они смотрят на меня вот так. — Он сдвинул брови и попытался придать лицу строгое выражение. — Но это бывает редко. И они никогда не уезжают, и я не остаюсь голодный, не то что раньше.

— А как они тебя нашли?

— Они приехали и забрали меня из приюта. Ну это такое место, куда тебя отправляют, если у тебя нет мамы или что-то в этом роде. Там тебя кормят, и у них там есть игры, но я не хотел там оставаться. И я там недолго пробыл. Они меня забрали, и теперь мы живем в Виргинии. У нас большой дом. Ну, не такой, как этот, — честно признался Кевин, — но он большой, и у меня есть своя комната. И мне разрешили взять с собой Допи.

Никси облизнула губы.

— Они и меня заберут в Виргинию?

Она примерно представляла себе, где это находится, и знала, что столица называется Ричмондом, потому что выучила в школе названия всех штатов и всех столиц. Но это было далеко, а она всегда точно знала, что ее дом в Нью-Йорке.

Явно заинтригованный, Кевин окинул ее взглядом, склонив голову набок:

— А разве ты не здесь живешь?

— Нет. Я нигде не живу. В наш дом пришли какие-то люди и убили моих маму и папу.

— Убили?! Прямо насмерть? Как же так? За что? Почему?

— Потому что мой папа был хороший, а они — плохие. Так сказала Даллас.

— Это судьба, — философски изрек Кевин и погладил ее вместо Галахада. — Тебе было страшно?

— А ты как думаешь? — огрызнулась Никси.

Но он не обиделся, и сочувственное выражение не сошло с его лица.

— Я бы перепугался до смерти. Дышать бы не смог!

Начинающаяся ссора угасла в зародыше.

— Я испугалась, — призналась Никси. — Они убили их, а я осталась, и теперь мне надо жить здесь. Для безопасности. Пока Даллас их не найдет и не засадит в чертову камеру.

Кевин с размаху зажал себе рот рукой и воровато покосился на дверь.

— Ты не должна ругаться, — прошептал он. — Мама делает такое лицо, когда ругаешься.

— Она не моя мама!

На глаза Никси навернулись слезы, Кевин подошел и обнял ее одной рукой: