Голливудские дети - Коллинз Джеки

– Боже, Джорданна, мне так жаль…

– Ты не виноват. Но мой тебе совет – впредь думай, с кем ложишься в постель.

– Я сейчас приеду.

– Не надо, – быстро сказала она. – Я сама приеду, как только смогу.

– Мы встречаемся с Фредди в четыре.

– Чудесно, – сухо сказала она.

Грэнт возлежал на диване с пультом дистанционного управления в одной руке и стаканом водки в другой, когда Черил вернулась домой.

– Звонил твой приятель, – сообщил он, убавляя звук телевизора.

– Какой еще приятель? – переспросила она, скидывая туфли.

– Мистер Нанни приглашает тебя в гостиницу в семь. Ты пойдешь? – Он не поднимал на нее глаз.

– А ты как считаешь, стоит? – спросила она, перекладывая бремя решения на его плечи.

Он полез в бар за очередной порцией водки. Выглядел он при этом смущенным и не слишком обрадованным.

– Тебе решать, – небрежно бросил он.

– Я и решаю. – Она ждала, что он начнет отговаривать ее.

– Поступай, как тебе угодно. – Он подлил себе водки.

– Именно так я и собираюсь поступить, – хрипло сказала она.

– Как прошел обед с Джорданной? – Он вернулся на свой диван, не выпуская стакана из рук.

– Великолепно. За исключением того, что на нее вылили банку краски у входа в ресторан.

– Не может быть!

– Картина была та еще.

– Кто же это учинил?

– Барбара Барр. Местная психопатка.

– Я однажды переспал с ней. Она ничего. Черил бросила на него насмешливый взгляд.

– А я думала, что ты пользуешь только грудастых блондинок.

Он пропустил шпильку мимо ушей.

– Ты не все обо мне знаешь. – Его тон не предвещал ничего хорошего.

– Нет, знаю, – парировала она.

– Нет, не знаешь.

– Я знаю, что ты пьешь сверх меры, балуешься кокаином и скандалист к тому же.

– Как и ты, если честно.

Они сверлили друг друга глазами. Он вывел ее из терпения. Он не желает замечать, что она думает только о нем!

– Я пошла, – заявила она, разозлившись окончательно.

– Куда это? – Он не спеша прихлебывал из стакана. «Посмотрим, как ты проглотишь это».

– Мне нужно купить форму медсестры для моего свидания. – Она надеялась, что он отговорит ее. – И черный кружевной пояс.

– А я думал, что ты доложила мне обо всех деталях. Все яснее ясного: ему на нее абсолютно наплевать.

– Это слишком личное. – Она старалась держать себя в руках. – Пока.

Пять часов, проведенные на борту самолета, показались Майклу самыми долгими. Жизнь сломана, и часть ее утеряна безвозвратно. Еще недавно он считал себя отцом своей дочери, а теперь, оказывается, он один. Он одновременно испытывал и горечь, и радость от сознания того, что Белла жива-здорова. Пусть она не его дочь, но он всегда будет любить ее, несмотря ни на что.

Единственное, в чем он был уверен на сто процентов, это в том, что сполна рассчитается с Сэлом.

Неужели Сэл действительно рассчитывал, что Майкл до него никогда не доберется? Неужели он и правда такой осел? Не мог же он не предвидеть, что однажды его брат вернется в Нью-Йорк и докопается до истины.

А о чем, черт возьми, думала его мать? Неужели ей было настолько наплевать на него, если она все это допустила!

Вот именно. Наплевать. Как всегда.

Симпатичная стюардесса подошла к креслу. Она оказывала ему знаки внимания с того самого момента, как они взлетели в Лос-Анджелесе и сейчас сделала еще одну попытку.

– Может, выпьете чего-нибудь? – Она лучезарно улыбнулась.

Да, как насчет выпивки? Двойной виски со льдом – это было бы неплохо. Два двойных виски. Или три. Почему бы не напиться, если хочется. В конце концов, кто может ему запретить?

Искушение было слишком велико.

– Пожалуй, виски.

– Сию минуту, – сказала она, и ее улыбка засияла еще ярче.

Однажды, когда Он был совсем юным, его мать поцеловала его как-то очень странно. Так, как она обычно целовала отца.

Этого Он не забыл. Между ним и матерью после этого возникла невероятная близость.

С тех пор Он считал отца врагом и изводил его, как только мог.

Его отец был высоким, крепким мужчиной, слегка прихрамывающим. Он держал своего сына в ежовых рукавицах.

А еще был дядюшка Лука – он наведывался нечасто, но всегда неожиданно. Мать тогда вихрем носилась по дому, проверяя, все ли в порядке.

Когда ему было шестнадцать, Он сделал попытку разузнать о дяде побольше.

– Чем он занимается? – спросил Он у матери.

– Твой дядя – очень влиятельный человек.