Голливудские дети - Коллинз Джеки

– Что за парень?

– Не знаю. Должно быть, они были знакомы, потому что она оставила свою машину и пересела к нему. А потом они понеслись с бешеной скоростью, словно пули, выпущенные из ружья.

– А вы чем занимались все это время?

– Остановились неподалеку и наблюдали за происходящим.

– И что было дальше?

– Мы последовали за ними. Парень вел машину так, как будто за ним черти гнались, по направлению к Сансет, потом свернул на Лорел-Каньон, на боковую дорогу, ведущую в сторону холмов. Мы ехали за ним на расстоянии, максимально допустимом, чтобы он не заметил слежки.

– Вы выяснили, куда она направились?

– Да. В один заброшенный дом.

– Этот парень – ее любовник?

Боско пожал плечами.

– Мне откуда знать?

– Они выглядели, как влюбленные?

– Спроси что-нибудь полегче.

– Ладно, ладно, – нетерпеливо перебил Лука. – Адрес у вас есть?

– Неточный.

– Тогда завтра вы вернетесь туда и уточните.

Сидя в самолете, Майкл чувствовал себя так, как будто возвращался домой. И это было отрадное чувство. Но посещение дома Сэла стало для него огромным потрясением.

Они, в конце концов, позволили ему увидеться с Беллой. И самым печальным было то, что она его не узнала. Она больше не была его ребенком. Они ее полностью переделали.

Пенди подозвала девочку.

– Это твой дядя Мики, – сказала она, делая особое ударение на слово «дядя». – Дядя Мики.

– Привет, дядя Мики, – поздоровалась Белла, укачивая на руках плюшевого мишку и не сводя с него больших голубых глаз. Глаз Риты.

– Ты помнишь меня, солнышко? – спросил он, присев перед ней на корточки.

– Не-а. – Она застенчиво улыбнулась.

– Мы вместе жили в Нью-Йорке, когда ты была совсем крошкой.

– Не помню, – повторила она, продолжая нянчиться с медвежонком.

– Я хочу тебе кое-что сказать. – Он крепко стиснул ее ручку. – Слушай меня очень внимательно. Если тебе что-нибудь понадобится, ты всегда можешь обратиться ко мне. Ты не забудешь этого?

– Ладно, – сказала она, чавкая жвачкой. – Ладно, дядя Мики.

И тут она подошла к нему, обвила ручонками его шею и поцеловала.

Это доконало его. Но что он мог поделать? Если бы он решил уладить это дело законным путем, то был бы просто обречен на поражение.

Он еще несколько минут провел с Беллой, крепко обнял ее и ушел из этого дома, ни разу не оглянувшись.

Теперь ему нужно было подумать о будущем, о той новой жизни, которую ему предстояло начать в Калифорнии.

Он доехал в такси до аэропорта и позвонил Квинси.

– Ну, что новенького?

– Господи Иисусе! – Квинси был рассержен не на шутку. – Это ты у меня спрашиваешь, что новенького? А у тебя? Ты нашел ее? С ней все в порядке?

– Знаешь что, Кви, – это длинная история. Я все расскажу тебе при встрече.

– Но ты привезешь ее? Эмбер уже даже кроватку приготовила.

– Нет, не привезу. Она осталась с моей семьей.

– Ты оставил ее там?

– Я все тебе объясню по возвращении.

Сев в самолет, он внезапно вспомнил, что пропустил встречу с Кеннеди. Марджори тоже ждала его у себя дома, и, зная ее характер, можно было не сомневаться, что она здорово разозлилась, особенно учитывая то, что он только сегодня утром получил от нее десять тысяч долларов.

Перво-наперво нужно придумать, как вернуть ей долг. И как можно быстрее.

Он позвонил Кеннеди прямо с борта самолета. Он попал на автоответчик и оставил ей сообщение.

Затем он позвонил Марджори. Дворецкий сообщил, что ее ожидают дома к вечеру.

А потом его сморил сон. Он спал и видел во сне Беллу, Риту, свою мать, Сэла.

Он был горд тем, что сумел одолеть своего брата. Был чрезвычайно доволен собой, поскольку сумел побороть дикое искушение. Ведь он не забыл, как в свои «запойные» дни набирался до совершенно скотского состояния.

Но те дни остались в далеком прошлом. Теперь он стал мудрее и опытнее.

Наконец-то он стал самим собой.

– Ты, кретин! – завопила Джорданна, выскочив из машины и едва не лопаясь от злости. – Смотри, что ты наделал! Ты разбил мою машину! Кошмар какой! У тебя что, глаз нет?

Продолжая что-то бубнить себе под нос, она начала осматривать повреждения.

Зейн действовал молниеносно. Он вылез из своей машины и подбежал к ней, словно не меньше нее был взволнован происшедшим.

– Ты что, пьян? – не унималась она, сверля его взглядом. – Я позвоню в полицию.

– Мне… мне очень жаль. – Он прикинулся простачком.