Топ-модель - Коултер Кэтрин

— Она вышла за него замуж, — рассеянно повторил князь.

— Итак, — продолжал наступать Тэйлор, — мы приблизились к последнему пределу. Если кто-либо из вас или вы все вместе хотели убить Линдсей из-за ее денег, то теперь можете забыть об этом. В случае ее смерти мне достанется все ее состояние, а вы, естественно, не получите ни цента. Я уж не говорю про доллар или тем более итальянскую лиру. Ничего. Вы поняли меня? Вы оба?

— Она вышла за него замуж, и он причинит ей боль, — снова пробормотал князь. — Ты только посмотри на него! Он же груб, как провинциальный крестьянин. Как ты могла выйти замуж за такого человека, Линдсей?

— Ты отвратителен! — взбеленилась Сидни и, схватив мужа за руку, грубо потащила его к двери. — Заткнись и помолчи. Я не верю ей! — Возле двери Сидни неожиданно остановилась и повернулась к сестре. — Ну хорошо, моя маленькая сестричка, желаю всего наилучшего. Непременно позвоню Валери и попрошу, чтобы она поделилась с тобой некоторыми соображениями насчет мужа. Она многое может тебе посоветовать. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в происходящем и знаешь, что делаешь.

— Думаю, что знаю, Сидни. Я сама попросила его жениться на мне, что он и сделал.

— Не думаю, что он заставил себя долго ждать с ответом.

— Вот именно, — вмешался Тэйлор. — Я так спешил, что чуть было не сорвал бинты с ее головы.

— Она вышла за него замуж, — в очередной раз повторил князь и сокрушенно покачал головой. — За него!

— Да заткнись же ты наконец! — что есть мочи заорала Сидни и вытолкала его в коридор. Князь продолжал что-то невнятно бормотать, а Сидни, бледная как смерть, толкала его вперед к лифтам.

Несколько минут Тэйлор не мог произнести ни слова и только пристально изучал Линдсей.

— Прости, что испортил такое замечательное шоу, — сказал он наконец. — Я просто не мог предположить, что ты справишься с ситуацией. Рад за тебя. Надеюсь, на этот раз он потерпел полное фиаско, не так ли? Тебе представилась прекрасная возможность увидеть его во всей той мерзости, которой он в избытке наделен природой.

Она удивленно посмотрела на него:

— Как тебе удалось так быстро раскусить его? Да, ты прав. Он нисколечко не напугал меня. Я даже пожалела, что ты пришел сюда и прервал наш разговор, но это мелочи, не обращай внимания. Он жалок, не правда ли, Тэйлор?

— Да, очень.

Тэйлор поцеловал кончики ее пальцев, затем губы и нос.

— Знаешь, мне очень нравится, что я наконец-то могу контролировать свои чувства. Контроль — это прекрасная вещь. Да, я действительно овладела искусством контроля. Знаешь, что я тебе еще скажу? Мне удалось не только контролировать себя, но и использовать сарказм в качестве оружия. Я вела себя с ним очень жестко и даже зло. Это было просто замечательно.

А Тэйлор тем временем продолжал осыпать ее поцелуями.

— У тебя сейчас болит что-нибудь? — неожиданно спросил он.

— Я ощущаю легкое головокружение, но боли никакой нет.

— А Мисси, случайно, не досаждает тебе?

— Нет, но она сводит с ума офицера Фогела.

— Ничего, он заслужил это, сладострастный негодник. Они еще немного поболтали, а потом Тэйлор посмотрел на часы.

— Мне нужно идти. Хочу повидаться с доктором Граской. Барри тоже пойдет со мной. А Мисси и Фогел останутся здесь. Я им устрою взбучку за то, что они впустили сюда этого идиота князя. А ты отдыхай, дорогая, и ни о чем не думай. Договорились?

— Будь осторожен, Тэйлор.

В здании психологического факультета было довольно прохладно. Старые радиаторы, прикрепленные к стене вдоль коридора, излучали скудное тепло, а покрытый линолеумом пол поскрипывал под ногами.

— Вот его кабинет, — сказал Тэйлор, показывая на дверь с номером 223. Она была закрыта, но изнутри пробивалась тоненькая полоска света. Они остановились и прислушались. Из кабинета доносились приглушенные голоса.

— У него там, наверное, какая-то студентка, — тихо сказал Барри и поднял руку, чтобы постучать.

Тэйлор успел перехватить ее.

— Подожди минутку, — шепнул он, приблизив голову к двери. Они замерли, пытаясь хоть что-нибудь разобрать. Вновь послышался тоненький женский голосок, принадлежащий, судя по интонациям, девушке не старше двадцати лет. Она говорила мягко, вкрадчиво и даже слегка наклонилась вперед, насколько позволяло это видеть полупрозрачное дверное стекло.

— Я действительно верю вам, — говорила она. — Вы в самом деле считаете, что можете помочь мне, доктор Граска?