ШАРАДА - Браун Сандра

– Кем-нибудь в этом духе.

– Но ведь это же притворство. Если я чему-нибудь даю свое имя, то занимаюсь этим всерьез. Нет, это будет проект, в который придется окунуться с головой. – Кэт печально посмотрела на него. – Кроме того, я не думаю, что для меня это означает «опуститься». Мне кажется, я сделаю не шаг назад, а несколько шагов вперед, и буду с лихвой вознаграждена. – Она даже встала от охватившего ее волнения, отбросив в сторону плед. – Это как раз то, чего ты никак не можешь понять. – Повернувшись к нему лицом, Кэт умоляюще сложила руки на груди. – Я делаю это потому, что иначе не смогу жить в согласии с собой.

– Ты права, – произнес он, также вставая. – Я действительно никак не могу понять. У тебя было трудное детство. А у кого, черт возьми, оно было легким? «Оззи и Харриет» – не более чем сказка, Кэт. В реальной жизни нам всем в детстве чертовски не хватает любви.

– Да! Особенно если отец и мать предпочитают умереть, но не жить с тобой вместе!

Его гнев мгновенно улетучился. Теперь Дин смотрел на нее с недоумением.

– Так это было самоубийство? Но ты ведь говорила мне, что твои родители попали в аварию.

– Так вот, никакой аварии не было. – Теперь она уже жалела, что отвратительная правда о смерти ее родителей вышла наружу, потому что он смотрел на нее с тем же смешанным выражением восхищения и ужаса, с которым работники сферы социальных проблем всегда смотрели. на худенькую, рыжеголовую и норовистую маленькую Кэтрин Дэлани. – Тогда я и научилась отпускать шуточки, чтобы не плакать. Мне пришлось выбирать, стать ли мне острячкой или психованной. Поэтому, Дин, не надо меня жалеть. Когда это произошло, это было ужасно, но зато впоследствии у меня оказалось достаточно силы и твердости характера, чтобы пережить пересадку сердца. Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я должна сделать то, что собираюсь.

Кэт посмотрела ему прямо в глаза и, переведя дыхание, продолжила:

– Я не понаслышке знаю, что такое быть непохожей на других детей. Если твои родители умерли, или ты инвалид, или беден, к тебе относятся не так, как к остальным. В таких неблагоприятных условиях ребенок может превратиться в замкнутого, нетипично мыслящего маленького человека. А ведь мы оба прекрасно знаем, что, если ты чем-то отличаешься от других, общество тебя отвергает, и точка. Дин, сотни тысяч детей обижены обществом. Мы даже не можем представить себе их проблемы. Им бывает трудно просто прожить день. Они не могут играть, учиться и общаться с другими детьми, потому что на них слишком давит груз жестокости, сиротства, болезни или того, другого и третьего, вместе взятых. Есть семьи, которые могли бы и хотели сделать этих детей счастливыми, если бы только знали, с чего начать и как действовать. Я собираюсь помочь соединить стороны друг с другом. Меня не пугают трудности – наоборот, они дали мне цель в жизни. Я думаю, именно для этого мне и была дарована вторая жизнь. Дин издал стон.

– Кэт, не занимайся со мной философией. Тебе была дарована вторая жизнь, потому что медицина сделала это возможным.

– У тебя своя версия, у меня своя, – возразила она. – Я знаю только одно: за мою удачу надо как-то платить. Быть телезвездой, зарабатывать кучу денег, всегда быть окруженной красивыми людьми – жизнь не может быть дана только для этого. По крайней мере, моя жизнь. Я хочу большего. Не в смысле денег и славы. Я хочу чего-то реального. – Кэт взяла его руки в свои и крепко сжала. – Ты представляешь для меня огромную ценность. Ты оставался верным другом в самый трудный период моей жизни. Я люблю тебя и восхищаюсь тобой. Я буду без тебя страшно скучать. Но ты не можешь больше быть моей страховочной сеткой.

– Я предпочел бы стать твоим мужем.

– Ухаживания и замужество сейчас не входят в мои планы. То, что я хочу сделать, требует меня целиком, без остатка. Пожалуйста, благослови меня и пожелай мне удачи.

Несколько долгих мгновений Дин всматривался в ее молящие глаза. Наконец он с сожалением улыбнулся и проговорил:

– Я уверен, что ты принесешь программе «Дети Кэт» мгновенный успех. У тебя есть талант, честолюбие и умение достичь всего, чего бы ты ни пожелала.

– Ценю твой вотум доверия.

– Однако, – добавил он, – я не умею стойко переносить поражения. Я все еще считаю, что Билл Уэбстер просто заворожил тебя своими рассуждениями и планами служения обществу. Очень жаль, что его постигло такое несчастье с дочерью, но я думаю, он просто воспользовался твоим сочувствием, чтобы затащить на свою телестудию. С твоим участием рейтинг его программы взлетит высоко вверх, и он чертовски хорошо это понимает. Сомневаюсь, что его интерес к данному проекту исключительно альтруистический. Помяни мое слово, ты скоро убедишься, что он всего лишь человек и так же блюдет свои интересы, как и все мы.