Утомленные счастьем, или Моя случайная любовь - Шилова Юлия Витальевна

Я брезгливо передернула плечами.

– Ты еще ему кашки свари или яичко вкрутую. Давай выхаживай этого гаденыша. Деньги у тебя теперь есть, так что особых финансовых проблем не возникнет. Тебе ведь безразлично, какой ценой они достались.

Танька, подбоченясь, зашипела, как змея:

– А мне плевать на то, что он натворил! Я не сволочь, чтобы человека в таком состоянии бросать! А твой Макс тоже хорош! Расстрелялся тут! А вдруг он ему какие-нибудь связки повредил? Может, он теперь на всю жизнь калекой останется!

– Базарная ты баба, Танька, а еще учительница! – громко крикнула я и выбежала из квартиры.

Поймав такси, я села на заднее сиденье и тупо уставилась в окно. Вот и иссяк стремительный водоворот моей любви... Еще совсем недавно голова кружилась от счастья, а теперь – пустота. Беспросветная, кромешная пустота...

– Девушка, вам плохо? – удивленно спросил таксист.

– Нет, мне хорошо.

– Вы ведь плачете?

– Вам показалось, – губы растянулись в дежурной улыбке.

Зеркальце над лобовым стеклом отражало его лицо. Симпатичный, интересный мужчина, лет примерно сорока пяти... Седые виски, высокие скулы... Наверное, при такой работе он многое повидал в жизни.

– Скажите, а вы бы смогли полюбить проститутку?

– Что? – Таксист бросил на меня заинтересованный взгляд.

– Вы бы смогли жениться на женщине, если бы знали, что до встречи с вами она занималась проституцией?

– Нет!

– А почему?

– Зачем жениться на проститутке, если на свете полно порядочных девушек?

– Ну а если бы вы полюбили?

– Разве можно полюбить падшую женщину?

– Вы считаете, что нельзя?

– Конечно нет.

– Ну а если она бросила заниматься этим ремеслом и больше никогда к нему не вернется?

– Лично я даже не смог бы ее поцеловать. Умные люди говорят: если не хочешь нажить себе неприятностей – никогда не женись на проститутке. Извините, девушка, за бестактный вопрос, но то, о чем вы сейчас говорили, имеет к вам какое-то отношение?

– Самое прямое.

– Никогда бы не подумал. Вы такая красивая, утонченная... Вы больше похожи на менеджера или на хозяйку модного бутика. Если честно, я вообще никогда с проститутками дел не имел, а вот в салон эротического массажа ходил. Дело прошлое.

Мне там нажимали на такие точки, что я даже сам не заметил, как пришел к оргазму. Чудеса прямо – секса не было, а удовлетворение получил по высшему разряду. Мне один товарищ говорил, что из проституток получаются самые хорошие жены. Мол, они в своей жизни столько грязи видели, что им больше ничего не хочется. Но, если честно, я так не думаю.

Такси подъехало к моему дому. Я рассчиталась с водителем и направилась к своему подъезду. Такси не отъезжало. Даже спиной я чувствовала долгий и сверлящий взгляд.

– Девушка! – донеслось мне вслед.

Остановившись, я посмотрела на водителя удивленным взглядом и, пожав плечами, спросила:

– В чем дело? Я дала вам мало денег?

– Нет. Вы заплатили мне вполне прилично. Я просто хотел узнать, сколько нужно денег для того, чтобы провести с вами ночь?

– Тебе за всю жизнь столько не набомбить! – громко крикнула я и зашла в подъезд.

Дома я рухнула на кровать и в голос завыла, колотя крепко сжатыми кулаками по шелковому покрывалу. Так бабы в деревнях плачут по покойнику – громко, надсадно, жалея себя. Обидно же, черт! Полюбить человека и так по-глупому потерять его из-за длинного языка Танькиного ухажера. Проститутка! Клеймо на всю жизнь. Никогда теперь не отмыться. Так и буду до глубокой старости заниматься своим ремеслом.

Ха, до старости!

Ха, до глубокой!

Проститутки стареют быстро. К сороковнику выйду в тираж, если не сдохну раньше от СПИДА, которым уже пол-Москвы заражено. Да что там от СПИДА! Каждый день ведь могут убить.

На работу собираешься, как в район боевых действий. Драный по мою душу всегда найдется. Надоело все, надоело! В проститутки я с голодухи пошла, а не потому, что так трахаться хотелось.

Мамочка умерла – куда мне было деваться? Я и так тянулась как могла. Днем училась, а по вечерам мыла полы в районной больнице. Стипендия – курам на смех, зарплата – слезы. А тут реклама каждый день по мозгам бухает: показывают бульонные кубики за три копейки, но в каких интерьерах, блин! Итальянская кухня – это как минимум. Да еще прикид соответствующий. Смешно даже – обеспечены выше крыши, а суп бульонными кубиками заправляют. Мыло «Камей» – истинное наслаждение. Кто бы спорил, было бы еще на что купить! Я тоже хотела жить красиво, я тоже хотела иметь семью. И детям я бы с удовольствием памперсы меняла. И попку бы маслом «Джонсон» мазала. Уж я бы не стала любимого мужа концентратами пичкать. Борщ бы сварила настоящий, с мясом. Я умею варить борщи, мамочка научила.

Но умение мое никому не нужно. Потому что я проститутка, б..дь, а проституток замуж не берут.

И детей у них не бывает. У них вообще ничего не бывает: ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.

Резиновые куклы из секс-шопа, а не женщины!

Ногти, вонзившись в ладонь, сломались. Пальцы сразу стали уродливые. Как у продавщицы из овощного ларька. Ну и пусть. Чем хуже, тем лучше – кому я теперь нужна?

Слез больше не было.

Выплакала, наверное, все. Надо взять себя в руки и успокоиться. Может, успокоительного глотнуть? Где-то у меня была текила. Ага, вот она.

Бутылка стояла на тумбочке у кровати. Откупорив ее, я стала пить прямо из горлышка, захлебываясь и проливая содержимое на платье. Когда текила ударила в голову, я встала и, пошатываясь, прошлась по квартире. Денег я сюда вбухала – будь здоров. Один евроремонт на хорошую машинку потянул. Может, не на одну даже, если по-скромному. А зачем старалась, спрашивается? Чтобы волосы от отчаяния на себе рвать посреди этого великолепия?!

Мы с мамой скромненько жили, но жили счастливо. Знала бы она, что из меня получится! А, пропади все пропадом. Уеду отсюда.

Продам квартиру и уеду. Попробую начать все сначала, по-хорошему. Во искупление собственных грехов согласна работать нянечкой в приюте для убогих. Да, именно так! В приюте для убогих!

Потому что я и сама убогая!

Опорожненная бутылка полетела в угол. Легче не стало. Ничего, сейчас другую найдем. А жарко-то как! Скинув с себя грязное, в пятнах, платье, я осталась в одном белье и, держась за стенку, пошла в кухню. Текилу удалось обнаружить не сразу, хотя стояла она на самом виду – посреди накрытого японской клеенкой стола.

Выпить мне помешал пронзительный звонок в дверь. Блин, ну кого там еще несет? Танька, наверное, прикатила. С хахалем своим. Жалеть начнет, утешать, знаю я ее. А, пусть заходит. С хахалем.

Теперь-то уж все равно.

Прихватив бутылку с собой, я пошла открывать. На площадке, прислонившись плечом к стене, стоял Макс.