Триллер на колесах - Седлова Валентина

– Понятно. Что ж, будем ждать. Ничего другого не остается…

Но тут Антон, ни слова не говоря, вырвал провод чайника из гнезда прикуривателя и довольно резко припарковался на обочине. Анжелика опешила и испугалась. С чего это он? Что она такого сказала, чтобы вызвать столь бурную реакцию? Или ей и рта в его присутствии открывать уже не позволяется? Странно, никогда бы не подумала, что Антон может быть таким ревнивцем…

Но вдоволь поразмышлять на эту тему Лике не пришлось, поскольку, как только Дуняша окончательно затормозила, Антон поднял ручник, выскочил из машины и полез под капот. Почти сразу же после этого Дуняша конвульсивно дернулась пару раз и заглохла. Антон тут же вернулся на свое место и попытался ее завести. Бесполезно. Даже стартер не срабатывал, и только в замке зажигания слышались сухие щелчки, когда Антон предпринимал одну неудачную попытку за другой. А в довершение всех бед отказалась включаться аварийка.

– Что случилось? – поинтересовался Олег.

– Да все этот ваш долбаный чайничек, – уныло отозвался Антон. – И я тоже дурак: поздно заметил, какая просадка на аккумулятор образовалась. А что случилось – не знаю. Почувствовал, что машина себя как-то не так ведет, и на обочину. Но опоздал, как видишь. Хорошо хоть посреди дороги не заглохли, а то бы еще тот цирк вышел, с конями и страусами. Пришлось бы вручную нашу Дуняшу с проезжей части оттаскивать.

Анжелика пристыженно молчала. Хотя по большому счету, если разбираться, ее вины в случившемся не было, все равно: если бы не ее желание выпить кофе, ничего бы, наверное, не произошло. Но кто ж знал, что КПД этого крохотного сволочного агрегата чудовищно низок, а энергопотребление превышает все разумные пределы. А теперь… даже и представить страшно, что будет дальше. Если Антон сейчас не найдет, в чем причина поломки, пиши пропало. И даже если найдет, но выяснится, что в поле это не ремонтируется… Нет, лучше не думать об этом.

Антон посидел еще минутку, что-то напряженно обдумывая. Потом достал рабочие перчатки и скомандовал:

– Олег, тащи инструмент. И распорядись насчет кипятка. Запасы все равно пополнять пора. Да и перекусить в принципе не мешало, раз уж все равно стоим.

Хотя задание Антон дал именно Олегу, а не ей, Анжелика сорвалась с места и отправилась ставить плитку. В конце концов, она тоже член экипажа, а не какой-нибудь приблудный пассажир. А раз так, то и все тяготы кочевой жизни пусть делятся поровну на троих. А то нашел крайнего: «Олег, сделай это, Олег, подай то». А с ней и поговорить по-человечески не хочет. Ничего, она все равно все по-своему сделает, нравится это Антону или нет.

Через пару минут Олег присоединился к ней, и вдвоем они быстро приготовили пюре с тушенкой. Не Бог весть что, но пахнет хорошо, да и на вкус вполне удобоваримо.

– Ну, как движется процесс? – неожиданно раздался за их спинами в меру веселый голос Антона.

– Близок к финалу. Подставляй миску на раздачу. А у тебя как? – ответил вопросом на вопрос Олег.

– И у меня все путем. Ерунда оказалась, можно сказать, повезло. Два предохранителя выгорели. Хорошо, из уазовских предохранителей, даже сгоревших, легко жучок сделать. Проволоку наматываешь – и все, а уж чем-чем, проволокой я запасся на всякий пожарный. Ведь как знал, что пригодятся! А проводку – менять к чертям собачьим! Как вернусь с Севера, первым же делом ею займусь. Сколько же можно…

Антон что-то говорил, говорил, а в ушах Анжелики звучало: «как вернусь», «как вернусь»… Раньше бы он непременно сказал: «как вернемся». Значит, он для себя уже все решил. Какая же она глупая! А ведь надеялась, что эта поездка сможет что-то изменить, что им удастся наладить новые мосты взамен сожженных…

Не в силах больше слышать голос Антона, Анжелика забралась обратно в машину и свою порцию съела там. Какова была еда на вкус, даже не заметила. Внутри нее что-то потухло, и осталась одна большая пустота. А пустота на то и пустота, что ничего не чувствует: ни радости, ни боли, ни уж тем более вкуса пищи.

А потом это странное ощущение полной отстраненности от всех и от всего прошло, и на Анжелику тяжелой волной накатилось отчаяние. Как же ей теперь жить? Трудно начать все сначала, когда половина жизни уже позади. А как себе ни ври, так оно и есть: ей уже за тридцать, четвертый десяток вовсю идет, к середине катится. И дело не в банальном поиске любовника, приятеля или содержателя. Ну что такого они могут предложить? Секс, разговор по душам на уютной кухоньке, деньги? Но ей не этого надо! Совсем не этого! Это – словно дешевые суррогаты настоящего чувства сопричастности к другому человеку. Того чувства, что было у нее с Антоном. Когда двое – это половинки одного целого, когда ничего не надо объяснять, ни в чем не надо оправдываться. Когда тебя понимают с полуслова, с полувзгляда, и ты знаешь, что в целом мире нет для тебя никого роднее и ближе этого человека. Но кто-то грубо вторгся в их жизнь и разрушил ее. И теперь Анжелика все равно что умерла. Ведь с уходом от Антона жизнь закончилась. И можно ли назвать жизнью то, что ждет ее впереди, если мертва душа?