Розы от киллера - Браун Сандра

Внешне улыбка казалась вполне невинной, но она понимала, какое зло под ней скрывается. Она могла представить себе, как он с этой самодовольной улыбкой наблюдает, как его жертвы испускают последнее дыхание. Наверняка он и сейчас так улыбается, зная, что расстроил ее.

– Мне понравилось твое платье, – сказал он. – Очень тебе идет. Шелк так тебя облегал, что вряд ли кто-нибудь глядел на невесту.

Конечно, ему нетрудно было следить за ней. Он сумел отключил навороченную сигнальную систему безопасности и задушил банкира в его собственном доме, когда жена и дети спали наверху.

– Зачем вы за мной следите? Он тихо рассмеялся:

– А за тобой так приятно следить. Каждый день во время этого дурацкого суда я ждал твоего появления и скучал ночами, когда не мог тебя видеть. Ты была единственным светлым пятном в зале суда, Ренни. Я глаз от тебя не мог оторвать. И не притворяйся, ты замечала это, ты чувствовала на себе мой взгляд.

Да, она чувствовала, что он наблюдает за ней, причем не только во время суда. Это ощущение не покидало ее и в последние дни. Возможно, сознание того, что он побывал в ее доме, заставило ее воображение разыграться, но иногда ощущение разглядывающих ее глаз было настолько сильным, что она не могла ошибиться. С того дня, как она получила розы, она не чувствовала себя в собственном доме в одиночестве.

Вот как в данный момент.

Ренни выключила лампу, быстро встала с кровати и подошла к окну. На этот раз она решила не закрывать жалюзи, подумав, что, если Лозадо наблюдает за ней, ей нужно об этом знать. Она тоже хотела его видеть.

Где он сейчас, откуда смотрит на нее? Руки покрылись мурашками, ей казалось, что ее видно, как на ладони, но она заставила себя остаться у окна и оглядеть темные соседние дома и свой задний двор, который в последнее время стал внушать ей страх.

– То, что вы непрерывно на меня таращились, мне вовсе не льстило.

– Ой, брось, Ренни, думаю, ты лжешь. Просто не хочешь признаться. Пока.

– Слушайте меня, мистер Лозадо, и слушайте внимательно, – зло сказала она. – Мне было неприятно, что вы на меня смотрели. Мне противны ваши телефонные звонки. Я не хочу больше вас слушать. И если я замечу, что вы за мной следите, вы об этом пожалеете.

– Ренни, Ренни, а где же твоя благодарность? Она с трудом проглотила комок в горле.

– Благодарность? За что?

– За розы, разумеется, – произнес он после многозначительной паузы.

– Мне они не нужны.

– Неужели ты думаешь, что я могу остаться в долгу? Особенно в долгу перед тобой?

– Я не оказывала вам никакой услуги.

– Ну, я думаю иначе. Я знаю больше, чем ты думаешь. Я много чего о тебе знаю.

Она невольно замолчала. Как много он знает? Хотя она и понимала, что подыгрывает ему, но все же не удержалась и спросила:

– Например?

– Я знаю, что ты любишь цветочные ароматы. Что у тебя в сумке всегда есть салфетки. Что ты кладешь правую ногу на левую. Я знаю, что твои соски очень чувствительны к кондиционерам.

Ренни швырнула радиотелефон через всю комнату.

Закрыв лицо руками, она принялась ходить по спальне, глубоко дыша ртом и стараясь сдержать тошноту.

Она не может допустить, чтобы этот маньяк продолжал ее терроризировать. Он явно считает, что влюблен в нее, и настолько самонадеян, что верит в ее ответные чувства. Он не просто убийца, он еще и маньяк.

В медицинской школе она прошла достаточный курс психологии, чтобы понять, что это самый опасный тип преступника. Он считает себя неуязвимым и потому способен на все.

Ужасно неприятно иметь дело с полицией, но дальше так продолжаться не может. Она обязана все рассказать.

Ренни взяла трубку, но прежде чем успела набрать 911, телефон зазвонил. Она замерла, но, узнав знакомый номер, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и ответила после третьего звонка.

– Привет, доктор Ньютон, это доктор Диаборн из приемного. Тут у нас жертва автокатастрофы. Мужчина. Немного за тридцать. Мы сейчас сканируем мозг, чтобы выяснить, насколько он поврежден. В желудке полно крови.

– Сейчас приеду. – Прежде чем повесить трубку, она вспомнила:

– Доктор Диаборн?

– Да?

– Мой код, пожалуйста.

– Что?

После убийства доктора Хоуэлла, которого выманили из дома сообщением о катастрофе, которой не было, были введены особые меры предосторожности.

– Мой код…

– А, да, конечно. Семнадцать.

– Буду через десять минут.