Большие тайны маленького отеля - Робертс Нора

Мэй открыла дверь, и шериф поднял глаза.

—Здравствуй, Мэйфлауэр.

Губы Мэй слегка дернулись, прежде чем она вновь сжала их в тонкую линию.

—Если ты не умеешь сидеть в кресле правильно, тогда вполне можешь и постоять, Джек

Ройс.

Шериф поднялся, усмехаясь.

— Мы с Мэй вместе ходили в школу, — объяснил он. — Она еще тогда любила задирать меня. Думаю, у вас сегодня нет в меню вафель, Мэйфлауэр.

— Может, и есть. Ты найдешь, кто причинил боль моей девочке, и тогда я угощу тебя ими.

—Я работаю над этим. — Лицо шерифа вновь стало серьезным, когда он кивнул в сторону двери. — Она в состоянии поговорить со мной?

—Только и делает, что говорит, с того момента, как пришла в себя. — Мэй сморгнула

слезы облегчения. — Вперед.

Ройс повернулся к Роману:

— Я буду на связи.

— Доктор сказал, что ей можно дать немного чая и гренок. — Мэй засопела, а затем высморкалась. — Сенная лихорадка, — резко проговорила она. — Я благодарна, что ты был рядом, когда ее сбили.

— Будь я ближе, ей бы не причинили вреда.

— И если бы она не выгуливала пса, то лежала бы в своей постели. — Мэй замолчала и кинула на Романа пристальный взгляд. — Думаю, мы могли бы пристрелить его.

Она удивилась, что с губ Романа сорвался смешок.

— Черити станет возражать.

— Ей не обязательно это знать, как, впрочем, и то, что ты здесь места себе не находишь. У тебя кровоточит рука, парень.

Роман спокойно посмотрел на порванный, перепачканный в крови рукав своей рубашки.

— Немного.

— Не заляпай кровью весь пол. — Мэй прошла к двери, махнув рукой. — Пойдем вниз, я промою твою рану. А после сможешь принести моей девочке завтрак. У меня нет времени бегать вниз и вверх по ступеням все утро.

* * *

После того как доктор закончил осмотр, а шериф завершил допрос, Черити уставилась в потолок. У нее болело все, что только могло болеть. И особенно голова.

Лекарства притупят боль, но она хотела сохранить мысли ясными, пока не обдумает все как следует. Именно поэтому Черити положила таблетку, которую дал ей доктор Мертенс, под язык. Как только она упорядочит свои мысли, то проглотит ее и на пару часов погрузится в забвение.

Черити лишь мельком увидела автомобиль, но он показался знакомым. Пока она говорила с шерифом, окончательно все вспомнила. Машина, которая сбила ее, принадлежит миссис Нортон — приятной, ветреной женщине, которая вязала салфетки крючком и одежду для кукол для местных магазинов сувениров. Черити не думала, что миссис Нортон хоть когда-то ездила со скоростью, превышающей двадцать пять миль в час. А это куда меньше той, с которой двигалась машина сегодня утром, пытаясь ее сбить.

Черити не видела водителя, но у нее создалось впечатление, что за рулем сидел мужчина. А миссис Нортон овдовела шесть лет назад.

Тогда все просто, решила Черити. Кто-то выпил, угнал автомобиль миссис Нортон и решил устроить дикую увеселительную поездку по острову. Он, вероятно, даже не заметил ее на обочине.

Успокоившись, Черити опустилась на кровать. Об остальном позаботится шериф.

У нее есть собственные проблемы. Вероятно, утренняя смена пребывает в шоке. Поразмыслив, Черити пришла к выводу, что в этом вопросе может положиться на Лори, которая сумеет всех успокоить. А еще проблема с мясником: ей необходимо завершить список для завтрашнего заказа. Кроме того, она должна была выбрать фотографии, которые хотела использовать для рекламного буклета. Да и деньги не были отправлены в банк, а камин в третьем домике дымит.

Ей нужны были телефон, блокнот и карандаш. Это ведь достаточно просто. Она найдет все три предмета на столе в гостиной. Черити осторожно перекинула ноги на край кровати. Не слишком сложно, решила Черити, но она дала себе минуту, чтобы привыкнуть, прежде чем встать.

Злясь на себя, Черити схватилась рукой за столбик кровати. Создавалось впечатление, будто в ее ногах вместо костей и мышц ванильный крем Мэй.

— Что, черт возьми, ты делаешь?

Черити вздрогнула при звуке голоса Романа, затем осторожно повернула голову по направлению к дверному проему.

—  Ничего, — сказала она, пытаясь улыбнуться.

—  Возвращайся в постель.

—  Я должна сделать пару вещей.

Она пошатывалась на ногах, такая же белая, как ночная рубашка, которая была скромно застегнута на шее и соблазнительно задралась высоко на бедрах.