Герой-любовник, или Один запретный вечер - Гринева Екатерина

Папаша-бизнесмен, действительно, оказался человеком цивилизованным. Мне не устраивали темную и не подкидывали писем с угрозами. Меня просто уволили. Точнее, предложили написать заявление «по собственному желанию». Я, не долго думая, согласилась. Все равно родной коллектив с подачи вернувшейся из больницы директрисы затравит. У нее с тем папашей были тесные контакты – он давал на нужды школы какие-то деньги, и она была готова лизать ему задницу. Как оно и бывает в таких случаях.

Я махнула рукой и подумала, что возьму небольшой тайм-аут, и отдохнув, с новыми силами возьмусь за поиск работы. Но, похоже, меня занесли в негласный «черный» список. В двух школах я получила немотивированный отказ, а в третьей как только услышали мою фамилию – сказали, что все места заняты и свободных вакансий в ближайшее время не предвидится. Тогда как я знала точно, что учитель истории им требуется. Но наступало лето, и я решила особо не париться, а переждать до августа, а там уже снова заняться собственным трудоустройством.

– Ты меня совершенно не слышишь! – донеслось до меня.

– Что? Я очнулась от своих мыслей и посмотрела на Эву.

– Курицу накладывай! А не смотри вперед отсутствующим взглядом. У тебя что проблемы? Как с работой?

– Никак, – призналась я. – Считай, что с некоторого времени я нахожусь в свободном плаваньи.

– Кажется, в России с учительским составом проблемы, а ты – в плаваньи. Не в ногу со временем шагаешь.

– Ага! Прихрамываю. Это у меня проблемы с богатыми папашами, которые хотят, чтобы я натягивала их чадам оценки.

– И что? Поставила бы хорошую оценку этому оболтусу и не особо напрягалась, – снисходительно заметила Эва. – Тебя от этого убудет?

– Я так не могу. Тебе какой кусок?

– Все равно. Давай ножку. Но это же глупо!

– До чертиков. Но – не могу. Считай это моими железобетонными принципами.

– А как дела на личном фронте? У тебя все тот офицер-подводник?

– Бывший спецназовец, – поправила я сестру. – Все тот же.

– Не могла найти кого-нибудь получше.

Здесь мое терпение лопнуло.

– Давай поговорим лучше о тебе, – предложила я. – Как поживает Франсуа? Почему он не приехал с тобой? Бросил жену в положении…

И тут на лице Эвы появилось то самое испуганное выражение, которое я уже видела.

– Франсуа… – залепетала она. – Сейчас сидит без работы и не может приехать.

– Понятно. Последствия мирового финансового кризиса, – констатировала я. – Удар по среднему классу. И как вы теперь будете справляться?

– Не пропадем. Франция – не Россия и там можно жить на пособие по рождению ребенка. А потом недавно я нашла у него приличные деньги, и он сказал, что получил как дизайнер один заказ, очень выгодный, и ему выплатили аванс. Правда, я не знаю, насколько это все надежно. Но поживем – увидим.

– Это радует.

– Судя по твоему тону – не очень.

Я с шумом отодвинула от себя пустую тарелку.

– Слушай, Эва! Если ты хочешь, чтобы я скакала до потолка от твоего приезда и пускала по этому поводу сентиментальные сопли – то даже не надейся. В конце концов твое бегство свело в могилу родителей. Ты об этом когда-нибудь думала? И потом… почему ты ни разу не приехала к нам? В чем дело?

– Я… я… хотела…

– А тебя не пускали! Держали за руки и за ноги! Так ведь было дело или нет?

– Все гораздо сложнее.

– Ну конечно, – хмыкнула я. – Ты просто оправдываешь собственную подлость и трусость.

И тут Эва заплакала.

– Я понимаю. Во всем виновата только я. Но давай во всем разберемся потом. Не сейчас. Я прошу тебя. Она приложила руки к животу. – Ради нее.

– Не буду. Это я виновата. Прости.

Эва смахнула слезы и протянула мне руку.

– Мир? – улыбнулась она.

– Мир, – сказала я, сжимая ее пальцы.

За курицей воцарилось долгожданное примирение. Эва рассказывала о Франции, о своей беременности. Я вставляла свои вопросы. За чаем позвонил Денис.

Я протянула руку и взяла мобильный, лежавший на кухонном столе.

– Хэлло! – услышала я.

– Привет!

– Как там твоя парижанка?

– Приехала. Сидим, пьем чай.

Возникла пауза.

– Значит, все в порядке?

– Именно так. А ты ожидал чего-то другого?

В трубке раздалось сопенье.

– Не знаю.

– Как у тебя?

– О’ кей. Соскучился. Когда ты приедешь? Мы собирались на рыбалку. Не присоединишься?

– Кто это «мы»?

– Мила и Васек.

Это были мои старые знакомые.

– Не могу.

– А когда сможешь?

– Не знаю.

– Понятно.

На том конце дали отбой.

– Кто это? – спросила Эва.

– Денис. Приглашал с компанией на рыбалку.

– А ты?

– А я отказала. Не могу же я оставить тебя одну.

Эва повертела пустую чашку в руках.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – тихим голосом произнесла она.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас! А ты куда-то торопишься?

– Нет. Но я, честно говоря, устала. Весь день готовилась к твоему приезду. Драила тут все. Все-таки дача у нас старая и требует капитальной уборки. До ремонта как-то все руки не доходят.

Я не стала говорить Эве, как я судорожно распихивала хлам по углам, а совсем ненужное барахло складывала в большие пакеты и тащила на близлежащую помойку. Я мыла окна и стены, хотела даже покрасить перила, но вовремя вспомнила, что Эва беременна, и запах краски может быть ей вреден.

– Понимаешь, я уехала от Франсуа.

– Почему?

– Не перебивай меня. А то не скажу главного. Франсуа не хотел ребенка.

Я чуть не рассмеялась.

– Эва! Но это чепуха на постном масле! Многие мужчины не хотят детей. Но это сначала. Им кажется, что ребенок ущемит их свободу, вклинится между супругами. Жена станет больше внимания уделять чаду, а муж будет позабыт-позаброшен. И так далее. Но это проходит. Помнишь Веру Моргунову из моего класса – такую рыжую дылду? Так вот ее муж категорически не хотел ребенка, вплоть до развода. Верка родила на свой страх и риск. И не прогадала. Он буквально влюбился в малыша, менял ему подгузники и баюкал ночью. Через это проходят многие женщины, Эва!

Она покачала головой.

– Это не то. Здесь – другое. Сначала он хотел ребенка, сам уговаривал меня родить его. А когда я была на третьем месяце – стал уговаривать сделать аборт. Ему стало казаться, что наш малыш будет неполноценным. У Франсуа есть какие-то заболевания по материнской линии.

Я похолодела.

– Может это – правда?

– Я не очень-то верю в это. Когда я предложила пройти полное медицинское обследование – он заартачился. Уперся и ни в какую. Потом он стал говорить, что он – безработный и мы не можем пока позволить себе ребенка. Когда я сказала, что мы проживем на пособие, он стал говорить, что миру грозит экологическая катастрофа, и мы не можем допустить, чтобы наш ребенок родился в этом несовершенном и гибнущем мире.