Глубоко под кожей - Робертс Нора

— Я уже просмотрела те, что снимались под дождем. Она повернула ручку двери, но его рука только крепче сжала ее.

— Шантел… — Ему хотелось извиниться. Он никогда ни перед кем не извинялся, но ему было ужасно неудобно перед ней. Он очень хотел загладить свою вину, но слова не шли. — Ничего. Пойдемте.

Они ехали домой в молчании, и его грызла совесть. Ничего, пройдет, уверял он себя. Это всего лишь одно из тех необычных ощущений, которые она в нем вызывала. Шантел выглядела измученной, хотя он помнил, что она была совсем другой. Да, она выглядела замечательно до того, как он…

«Какого черта я забиваю себе голову подобными мыслями», — выругался он про себя. Он должен делать свою работу, и если он перешел границу, то больше никогда не повторит этой ошибки. И забудем об этом. Он проводит ее в дом, убедится, что все двери заперты, а сигнализация включена. Потом можно будет и отдохнуть. Надо прочитать отчет своего подчиненного, которого он отправил разыскивать магазин, где была приобретена бумага, хотя прекрасно понимал, что никакого магазина тот не найдет. Надо ждать, когда преследователь совершит какую-нибудь ошибку. До сих пор он действовал очень продуманно, несмотря на всю свою психическую неуравновешенность.

Квин откинулся в кресле, когда лимузин проезжал в ворота, и пожалел, что не может сказать этого о себе.

Он предпочитал действовать под влиянием момента. Выйдя из машины, он не сомневался, что будет делать дальше. Взяв Шантел за руку, он повел ее вокруг дома.

— Что вы делаете?

— Сегодня пятница, и мне надоело всю неделю торчать в доме. Мы поедем в город и где-нибудь поужинаем. Он остановился у своей машины и кивнул агенту, охранявшему сад.

— А вам не приходило в голову, что мне не захочется ехать в город?

— Вы поедете туда, куда поеду я. — Он открыл дверь и попытался усадить Шантел в машину.

— Доран, я отработала в эту неделю шестьдесят часов и очень устала. Я не хочу идти в ресторан, где все посетители будут на меня пялиться.

— А разве я предлагал вам пойти в ресторан? Садитесь в машину, ангел мой. Не надо показывать своего недовольства моему сотруднику.

— Но я не хочу есть.

— Зато я хочу. — Он легонько подтолкнул ее и закрыл дверь автомобиля.

— Неужели никто никогда не говорил вам, что вы совершенно не умеете себя вести и вообще ужасный грубиян?

— Мне постоянно твердят об этом.

Он завел мотор и поехал по дорожке. Шантел взялась за ремень.

— Если вы разобьете эту тачку вместе со мной, продюсеры отрежут вам голову. — Сказав это, она подумала, что именно этого он и заслуживает.

— Нервничаете?

— Нет, Доран, я не нервничаю, вы меня просто раздражаете.

— Ну что ж, надо быть специалистом хоть в чем-то. — Он включил радио, и машину заполнил громкий пульсирующий рок.

Шантел закрыла глаза и сделала вид, что не обращает на Квина никакого внимания.

Когда машина остановилась, она даже не шевельнулась, решив демонстрировать ему полное безразличие. За окнами слышался рев машин, выезжавших за город на выходные. Она не имела ни малейшего понятия, где они, и сказала себе, что это ее не интересует. Квин открыл и закрыл свою дверь, но она не двинулась с места. Только открыла глаза.

Она увидела, что он идет к маленькому ресторанчику быстрого питания, и еле сдержала усмешку. Ей это совсем не понравилось. Дома ее ждал бокал вина и хрустящий салат с травами, фирменное блюдо ее повара. Бог знает, что там Квин несет в этом белом пакете! «Я просто не буду ничего есть», — сказала она себе. Пусть он делает с ней что хочет, но есть она не будет.

Закрыв глаза, она попыталась не обращать внимания на запахи, удивительно вкусные запахи, заполнившие машину. Он кинул на нее взгляд, улыбнулся и завел мотор.

И снова она не знала, куда они едут, но вскоре почувствовала, что дорога начала петлять, а гул дорожного движения стал затихать. Она расслабилась во время спокойной поездки при свете заката и чуть было не уснула. Только сейчас она поняла, что ей необходимо было уехать куда-нибудь, забыть о своей работе и о своем доме, а может, и о самой себе. И Шантел была благодарна за это Квину, но дала себе слово, что никогда в этом не признается.

Когда машина снова остановилась, она не двинулась с места. Ее распирало от любопытства, но она не открывала глаза. Ничего не говоря, Квин достал пакет и потряс его, чтобы запахи снова просочились наружу. Потом он вышел и закрыл за собой дверь.