Западня для Евы - Робертс Нора

— Нет, не проще. — Оторвавшись от экрана, Ева взглянула на Рорка. — Что-то подсказывает мне, что Рива уже замешана.

— «Красный код»?

— «Красный код» и другие проекты, над которыми она работала последние пару лет. — Ева вскочила, сунула руки в карманы и начала мерить шагами комнату. — Вряд ли это твой первый правительственный или секретный контракт.

— Безусловно. — Рорк всмотрелся в фото Биссела. — Так, значит, он женился на ней из-за ее работы? Из-за того, что она собой представляла?

— Или из-за того, что представляешь собой ты. Наверняка у них есть досье на тебя.

— Да, я в этом не сомневаюсь. Более того, я намереваюсь во что бы то ни стало пролистать это досье.

Ева сделала вид, что не слыхала его последних слов.

— Что значит «оперативник второго уровня»?

— Понятия не имею.

— Давай посмотрим его досье. — По привычке сунув большие пальцы в карманы, Ева вчиталась в данные на экране. — Завербован девять лет назад. Значит, он не был новичком. Пару лет базировался в Риме, Париже, Бонне. Словом, попутешествовал. Я бы сказала, его артистическая профессия служила ему отличным прикрытием. Говорил на четырех языках: еще одно очко в его пользу. Мы знаем, что он умел входить в доверие к женщинам. Такой навык тоже не мог ему повредить.

— Ева, взгляни на его вербовщика.

— Где?

Щелкнув «мышкой», Рорк подсветил имя.

— Фелисити Кейд? Сукин сын! Значит, это она его привела? — Ева махнула рукой, чтобы он сохранил файл, и вновь принялась расхаживать взад-вперед по комнате. — Очевидно, Кейд была для него чем-то вроде наставника. Очень часто между наставниками и их подопечными возникают близкие отношения. Они работали вместе и стали любовниками. Не исключено, что это происходило в обратном порядке: они стали любовниками, а потом она его завербовала. Да, похоже на то. Они по типу подходят друг другу.

— И что же это за тип? — удивился Рорк.

— Откормленные, холеные, богатые светские животные. Тщеславные…

— Почему тщеславные?

— У обоих в домах куча зеркал, куча дорогих финтифлюшек; куча денег потрачена на пластику лица и тела, на косметические салоны…

Рорк с улыбкой изучал собственные ногти.

— Кто-то сказал бы, что это всего-навсего признаки комфортного образа жизни.

— Хочешь сказать, что ты сам такой же? Тщеславия у тебя действительно целый чемодан, но все-таки ты не такой, как эти двое. Ты не обвешиваешь все стены зеркалами, чтобы любоваться собой на каждом шагу, как Биссел.

Ева задумчиво посмотрела на Рорка и решила, что если бы сама выглядела так же хорошо, как и он, то целыми днями глазела бы на себя в зеркало.

Странно. Чертовски странно.

— Все эти зеркала, отражающие поверхности… — пробормотала она. — Можно предположить, что тут дело не в тщеславии, а в нехватке уверенности в себе.

— Сейчас моя реплика, но, мне кажется, этот вопрос лучше задать Мире.

— Обязательно задам. Но, как бы то ни было, эти двое друг друга стоят. Даже если это прикрытие, для них оно стало второй натурой. А с другой стороны, именно люди определенного типа идут в шпионы. Человек лжет на каждом шагу, изображает из себя другого человека, наполовину реального, наполовину придуманного. Не у всякого это выглядело бы убедительно.

— Я согласен, что Биссел и Кейд гораздо больше подходят друг к другу, чем Биссел и Рива. По крайней мере внешне.

— Верно. Но им нужна была Рива. Вероятно, им дали задание проникнуть в твой исследовательский отдел. Сначала в контакт с ней вступает Фелисити: заводит дружбу. Возможно, прощупывает ее. Но Рива — по разным причинам — неподходящий кандидат для шпионской работы.

— Ну еще бы! Она же работала на правительство, чуть не погибла, выполняя свой служебный долг. Она предана делу, а президентская администрация, на которую она работала, не слишком жаловала ОБР, насколько мне помнится.

— Политика! — тяжело вздохнула Ева. — Меня от нее с души воротит. Но хотя Рива — неподходящий кандидат для шпионской работы, она в любом случае являлась ценным источником информации для ОБР. Поэтому они вывели на сцену Биссела. Романтика, секс — это понятно. Но брак говорит о том, что они собирались использовать ее в течение долгого времени.

— А потом выбросить…

Ева искоса взглянула на него.

— Я понимаю, тяжело сознавать, что твоего друга так третировали. Мне очень жаль.

— Не знаю, легче ей станет или тяжелее, когда она все это узнает.