Танцы с огнем - Робертс Нора

— Можете и так назвать.

— А как назвали бы вы?

Ро захотелось закатить истерику, ткнуть пальцем прямо в узел его щегольского галстука… Включи мозги, сказал Галл, и, черт бы его побрал, он был прав. Она попробовала расслабиться, заговорить как можно спокойнее.

— Дайте подумать. Я назвала бы это вторжением, вандализмом, порчей личного имущества и вообще мерзкой выходкой обезумевшей стервы. Но это мое сугубо личное мнение.

— Явно не только ваше. Все, с кем я разговаривал, разделяют вашу точку зрения. Вы застали мисс Брейкмен в своей комнате здесь на базе, когда она выливала кровь животного на вашу кровать. Я не ошибаюсь?

— Нет. Если точнее, после того как она забрызгала кровью все стены и пол, вывалила на пол мою одежду и другие вещи. После того как написала на стене кровью «Гори в аду».

— Да. У меня есть фотографии, сделанные мистером ММ до того, как все было убрано и закрашено. Я представляю себе ущерб.

Роуан на мгновение потеряла дар речи. Она не знала, что ММ все сфотографировал, а ведь должна была знать… Вот поэтому он и начальник базы!

— И что же произошло, когда вы обнаружили мисс Брейкмен в своей комнате?

— Что? Ах, да… Я попыталась воздать ей по заслугам, но коллеги остановили меня, о чем, учитывая сложившуюся ситуацию, я безумно сожалею.

— Вы не заявили в полицию.

— Не заявила.

— Почему?

— Отчасти потому, что была вне себя от злости, а отчасти потому, что ее уволили и вышвырнули с базы. Мне показалось, этого достаточно.

— Тогда?

— Тогда. Я подумала, что она просто дура, что ненавидит только меня… и у нее ребенок. К тому же не прошло и часа, как нас вызвали на пожар, и она отодвинулась на второй план.

— Вы и ваш отряд боролись с пожаром двое суток.

— Это наша работа.

— Общество высоко ценит вашу работу. — Лейтенант отхлебнул кофе, просмотрел свои записи. — Как утверждает мисс Брейкмен, отец упомянутого вами ребенка — Джеймс Брейнер, пожарный-парашютист Мизулы, погибший в результате несчастного случая в августе прошлого года.

— Да.

— Мисс Брейкмен обвиняет в его гибели вас.

Сердце снова болезненно сжалось, и, наверное, эта боль никогда не пройдет, подумала Ро.

— Мы прыгали в связке. Долли винит весь отряд и меня в частности.

— Вы не могли бы уточнить, что значит «прыгали в связке»?

— Мы прыгаем парами. Один за другим по команде выпускающего. Тот, кто прыгает первым — в тот раз это была я, — следит за напарником. Если возникает проблема, ее необходимо, по возможности, устранить, уточнив направление, траекторию. Мы следим друг за другом в воздухе, при приземлении.

— И расследование показало, что Брейнер погиб в результате собственной ошибки.

Ро не сдержала эмоций:

— Ветер подхватил нас, и Джим не сумел вырулить, он дернул не ту петлю, и его понесло к огню, а не наоборот. Я ничего не могла сделать. Его парашют раскрылся, я уступила ему место, но он не вырвался из потока, проскочил зону приземления и влетел прямо в огонь.

— Тяжело терять напарника.

— Да, тяжело.

— Мисс Брейкмен тогда работала на базе поварихой.

— Да.

— До несчастного случая у вас с ней были проблемы?

— Она готовила. Я ела. Вот и все отношения.

— Как я понимаю, вы давно знаете друг друга. Вы вместе учились в школе?

— Наши компании не пересекались. Да, мы были знакомы. По какой-то причине она всегда мне завидовала. Я знаю многих. Я знаю Джейми и Барри, которые сейчас обследуют дежурку. Я и с ними училась. Но никто из них не заливал свиной кровью мою комнату.

Куинек пристально смотрел на Ро поверх темных очков.

— Когда погиб Брейнер, вы знали о ее беременности?

— Нет, и, насколько мне известно, никто не знал, кроме Джима. Во всяком случае, так она утверждала, когда вернулась на базу. Она уехала сразу после его гибели, я не знаю, куда, и знать не хочу. Как я слышала, она вернулась с ребенком, объявила, что обрела веру, и притащилась сюда с матерью, священником и фотографиями пухлощекого младенца. ММ ее нанял.

Ро сделала несколько глотков из банки, смочила пересохшее, словно обожженное горло.

— Я с ней разок поговорила, чтобы поставить все точки над «и». Она мне прямо сказала, что терпеть меня не может и хочет видеть меня в аду. И потом залила кровью мою комнату. ММ ее уволил. И вот новое происшествие.

Устав от неподвижности, Роуан заерзала на стуле, ей надоело отвечать на вопросы, на которые, как она подозревала, лейтенант уже знал ответы. Сосредоточься на важном, вспомнились слова Галла.

— Послушайте! Я понимаю, что вы все должны прояснить… Но я не понимаю, как вам помогут мои прежние отношения с Долли. Она вломилась в дежурку, испортила снаряжение. Очень важное снаряжение. Это гораздо больше, чем просто досадить нам. Если мы не вылетим по тревоге, могут погибнуть люди. Погибнут леса и все живое в них…

— Я вас понял. Мы поговорим с мисс Брейкмен. Пока единственная связь между ней и сегодняшним преступлением — разгром вашей комнаты, который точно учинила она.

— Она говорила, что желает всем нам смерти, что все мы будем гореть в аду. В соответствии с тем, что означено на стене. Наверное, она не смогла больше достать свиной крови и ограничилась баллончиком с краской.

— Без снаряжения вы не можете прыгать. Если вы не можете прыгать, вы вне опасности.

— Логично. Но Долли не дружит с логикой.

— Если ее виновность будет доказана, я с вами соглашусь. Спасибо за то, что уделили мне время, и за откровенность.

— Не за что. — Ро вскочила, бросилась к двери, но обернулась. — Лично я не вижу никаких «если». Все вокруг понимают важность нашей работы. Мы — часть структуры. Каждый человек на базе — звено огромной цепи, и то, что мы делаем, мы делаем потому, что хотим это делать. Каждый зависит от каждого. Долли — единственное лишнее звено.

— В прошлом месяце ваши пожарные избили трех парней у «Тащи веревку». Они могли затаить злобу.

— Вы действительно думаете, что те обормоты вернулись в Мизулу, проникли на базу, нашли дежурное помещение и устроили этот разгром?

Куинек снял очки и аккуратно положил их на стол.

— Это еще одно «если». Я должен рассматривать все возможные версии.

Разговор с полицейским не удовлетворил Роуан, а только усилил ее раздражение. И хотя есть ей совсем не хотелось, она пошла в столовую, собрала себе сандвич и пошла назад, жуя на ходу.

Все по-прежнему занимались своими делами. Никто не жаловался ни на лишнюю работу, ни на ее монотонность. Единственное, что изменилось, пока она общалась с Куинеком, — Дженис подключила к своему айподу динамики, и теперь рок, фолк и хип-хоп хоть немного заглушали бьющий по мозгам перестук швейных машинок.