Побег из страны грез - Калинина Наталья Дмитриевна

– Да, – растерянно произнес мужчина.

Этот разговор оставил тяжелый осадок. Стараясь не думать, что ее родные тоже вот так же будут сбиваться с ног в поисках, она вытащила из шкафа дорожную сумку и сложила в нее по паре джинсов, свитеров, водолазок, футболок, добавила пакет со сменным бельем и кроссовки. Принесла из ванной косметичку, в которую положила лишь то, без чего никак не могла обойтись. После включила на кухне чайник и в ожидании, пока закипит вода, набрала номер Любы.

– Разбудила?

– Нет. Знаешь ведь, что я – ранняя пташка. Ты где?

– В Москве.

– Молодец. Как соберешься, приезжай ко мне.

– Уже собралась. Не хочу задерживаться дома. Квартира как-то… лишает меня решительности. Да и родные скоро хватятся и начнут названивать.

– Ты ничего им не объяснила, – не спросила, а констатировала подруга.

– Нет. Зачем? Ты же знаешь, они никуда бы одну меня не отпустили, как бы я ни отговаривалась. Пришлось вот… сбежать.

– Ясно, – ровно ответила Люба, и нельзя было понять, осуждает она или одобряет поступок подруги. – Приезжай, я тебя жду.

Инга отключила телефон и с сумкой в руках направилась к выходу. Но, коснувшись дверной ручки, замерла и оглянулась, прощаясь с жильем. Почему-то ей подумалось, что уезжает она навсегда. Может, так и есть. И вдруг волной нахлынула такая грусть, что она едва сдержала слезы. Ну почему у нее все не так, как у людей? Не так, как у обычных. Ей всего-то сейчас и хотелось, что нормальной, обыкновенной жизни рядом с любимым человеком. Неужели она не заслужила этого? Неужели все те добрые дела, которые она совершала, перечеркнул один серьезный проступок?

Впрочем, о чем это она… Убийство проступком не назовешь. Как бы там ни было, она убила. Пусть и негодяя. Пусть ее и спровоцировали на этот шаг, и вся вина в том, что попалась в ту ловушку, сыграла по чужим правилам, хотя и догадалась, что ее «вели» к этому.

Инга рывком распахнула дверь и вышла в коридор. Оглянулась на квартиру соседки, дружбу с которой водила, пожелала мысленно старушке всего доброго и вызвала лифт.

Во дворе опять остановилась в сомнениях, думая, как поступить: отправиться к Любе на общественном транспорте или взять машину. Метро уже открыли, ехать на Бауманскую – вполне удобно. Сумка не такая уж тяжелая. Автомобиль не хотелось брать по причине, что он мог выдать ее нахождение. И еще это был подарок брата и Алексея ей на тридцатилетие, нужно ли сейчас такое напоминание о любимых? Но, с другой стороны, как знать, какие передвижения еще предстоят. Последний довод перевесил все сомнения, и Инга направилась на стоянку, где дожидалась хозяйку серая «Тойота».

Люба встретила ее, несмотря на такой ранний час, при полном параде: с уложенными в прическу волосами, легким макияжем на лице, маскирующим возраст, одетой в элегантное платье и в туфлях на каблуках, которые носила даже дома. Инга подозревала, что ее, так тщательно следящую за собой, нельзя застать врасплох даже ночью: возможно, она и перед сном делала макияж и укладывала волосы. Конечно, это было лишь шутливое предположение. Но как бы там ни было, подруга всегда выглядела так, словно ожидала в гости мужчину своей мечты.

– Проходи, – коротко сказала хозяйка, окинув Ингу мимолетным взглядом. По тому, что тщательно выщипанные брови на мгновение сошлись в хмурую галочку, Инга поняла, что что-то в ее облике не устроило Любу. Однако делать замечание та не стала.

Женщина проводила Ингу на кухню и усадила за стол.

– Сначала – завтрак, потом – разговоры, – безапелляционно заявила она, ставя перед гостьей тарелки с овсяной кашей и гренками и большую кружку с теплым молоком. И хотя Инга предпочла бы сейчас в качестве завтрака чашку крепкого кофе и сигарету, за еду она принялась с удовольствием. Все то время, что она ела, Люба неторопливо отпивала из небольшой чашки травяной чай и бросала на гостью короткие, но цепкие взгляды, так, словно считывала с ее лица какую-то информацию. Но удивительно, Инга не чувствовала себя неловко, напротив, ей становилось уютно, будто ей на колени улеглась кошка и сняла напряжение довольным мурлыканьем.

– Мне уже столько лет никто не готовил на завтрак овсянку, – призналась она, отставляя пустую тарелку. – Бабушка делала…

– Если останешься у меня, буду готовить тебе разные каши каждый день.