Глубоко под кожей - Робертс Нора

— А ты уверена, что рассказала Квину все, что тебе известно?

— То, о чем я ему не рассказала, он узнает и сам. — Шантел нервничала и, вместо того, чтобы выпить бренди, крутила его в бокале. — Он собирает материалы обо всех, кого я знаю.

— Ну, это…

— Включая в тебя самого.

Мэт в изумлении уставился на нее. Скривившись, он сунул руки в карманы и нервным движением вытащил оттуда зажигалку.

— Это его долг.

— Мне это совсем не нравится, Мэт. — Впервые за весь разговор в ее голосе и глазах проявились настоящие чувства. — Мне становится противно, когда я думаю о том, как он подглядывает за людьми в замочную скважину и делает это из-за меня.

Все еще чувствуя досаду, Мэт обнял ее за плечи:

— Послушай, детка, если он погремит скелетами в моем шкафу и это поможет ему добраться до преследующего тебя типа, значит, дело того стоит. — Он немного помолчал, а потом прочистил горло. — И что же он выяснил?

— О тебе?

— Ну, давай начнем с меня.

— Не знаю. — Сделав глубокий выдох, Шантел положила голову ему на плечо. Солнце уже скрылось за горизонтом, оставив лишь слабый отблеск на облаках. — Я сказала ему, что не хочу ничего знать, Мэт. Он начал было рассказывать мне о людях вроде Ларри и Джеймса Брюстера, но мне стало противно. — Она до сих пор не могла забыть, с каким холодным неодобрением Квин отреагировал на ее трусость. От этого воспоминания Шантел передернуло. — Мы договорились, что я буду соблюдать меры предосторожности, которые он мне прописал, а он оставит собранную информацию при себе.

Одной рукой Мэт щелкнул серебряной зажигалкой с монограммой, с которой до этого играл.

— Это называется прятать голову в песок, Шантел.

— А мне на это наплевать.

— Послушай, на свете нет ни одного мужчины старше двадцати лет, не совершившего за свою жизнь поступка, за который ему не было бы стыдно и о котором он не хотел бы вспоминать. — Он поменял позу, но заставил себя говорить деловым тоном. — Квин имеет право собирать материалы обо всех нас, но я твердо уверен, что то, что он обнаружит, не станет известно никому.

— Спасибо за доверие. — Квин стоял в дверях и внимательно смотрел на них.

Мэт по-прежнему обнимал Шантел. Голова актрисы лежала у него на плече, и ее волосы подсвечивал неяркий свет сумерек, сочившийся в окно позади них. Квин вдруг понял, что ей хорошо с Мэтом, и ему стало обидно. Она выглядела так, как будто была готова часами сидеть, прижавшись к нему.

— Но я ведь сам рекомендовал нанять тебя, — спокойно ответил Мэт. — И мне совсем не хочется думать, что я ошибся.

— Ты не ошибся. — Квин подошел к бару и налил себе двойную порцию бренди. — Где ты был, Мэт? Я думал, что мы будем встречаться чаще.

— Я был очень занят.

Почувствовав напряжение, возникшее между ними, Шантел сделала шаг вперед:

— Прекратите, — велела она Квину. — Отстаньте от него.

— Вы снова учите меня, как я должен делать свою работу, мой ангел.

— Я не допущу, чтобы вы применяли к моим друзьям третью степень устрашения.

Квин поставил на стол свой бренди.

— Жаль, что я оставил свою дубинку наверху.

— Давайте лучше сядем. — Мэт положил руку на плечо Шантел. — Я ценю твое заступничество, но меня защищать не надо. — Его взгляд сцепился со взглядом Квина. — Когда я советовал Шантел нанять тебя, то должен был подумать, что ты докопаешься и до моих грехов.

Квин не отвел взгляда, но никак не выразил своих чувств.

— Да, ты должен был подумать об этом.

— До чего он докопался? — спросила Шантел.

Квин поднял свой бокал, словно салютуя ей.

— Может, ты сам ей расскажешь?

— Да, расскажу. Сядь, Шантел.

Но она лишь удивленно посмотрела на Мэта, и он сжал ее плечо.

— Пожалуйста, сядь.

Она почувствовала, как в ее душе все опустилось. Впрочем, это ощущение стало уже привычным. Усевшись в кресло, она произнесла:

— Ну хорошо, я уже сижу.

— Несколько лет назад, около десяти, у меня возникли проблемы с финансами…

— Мэт, ты не должен рассказывать мне об этом!

— Нет, должен. — Он посмотрел на Квина. — Я хочу, чтобы ты узнала об этом от меня. — И прежде чем она успела что-то сказать, поднял руку. — Выслушай меня. Может, когда ты все узнаешь, я перестану бояться, что на мою шею вот-вот упадет топор.

— Ну хорошо, — произнесла она безо всякого выражения, хотя ее левая рука беспокойно водила по подлокотнику кресла.