Под покровом ночи - Ховард Линда

Но когда его руки стали проникать в ее тело и он почувствовал ответный отклик, в его отуманенном текилой мозгу возникла догадка.

Она никогда не делала этого раньше! Значит, он должен остановиться. Но возбуждение, вызванное ее близостью и текилой, ослабляло его волю. Он уже открыл рот, чтобы велеть ей одеваться, но в это же время ощутил, как сильно она возбуждена. Если он сейчас откажется он нее, то тем самым жестоко ранит ее.

Роанна росла в тени Джесси. Джесси была красавицей, Роанна — дурнушкой. Ее уверенность в себе, если только дело не касалось лошадей, была равна нулю. Да и как могло быть иначе, ведь даже родные постоянно критиковали ее, она недополучала любовь и ласку с самого детства. Внезапно он понял, какого мужества потребовал от нее этот поступок. Она разделась перед ним, чего, он был уверен в этом, не делала никогда ни перед одним мужчиной, и согласилась лечь с ним в постель. Нетрудно догадаться, чего ей это стоило.

Но он должен попытаться отговорить ее. Для этого ему понадобилась вся его воля. Роанна взглянула на него так, как будто ее ударили. Лицо побелело, руки стали дрожать.

— Ты меня не хочешь? — прошептала Роанна так робко, что его сердце сжалось. Благоразумие, и так ослабленное парами текилы, было сломлено окончательно. Вместо ответа он взял ее руку и провел ею вниз, заставив убедиться, насколько она возбудила его.

Тогда она умоляюще прошептала:

— Пожалуйста, сделай это. — И он пропал. Нет, он еще пытался как-то контролировать себя, охладить пожар, пылающий внутри, но потерпел поражение.

Он понимал, что причиняет ей боль, но не мог сдержаться. И потом, она отвечала-пусть неумело — на каждое его прикосновение. Джесси в постели бывала холодна с ним, Роанна же отдавалась вся без остатка. Она первая испытала оргазм, потом и его захватила и понесла волна финального наслаждения, такого бешеного, какое он не испытывал никогда раньше. А теперь она просто дремлет в его объятиях. Вероятно, он тоже ненадолго заснул, во всяком случае, был какой-то провал. Наконец он встал, выключил свет, набросил на нее простыню и снова лег рядом.

Прошло не очень много времени, но его естество опять восстало, возбужденное нежным телом, лежавшим в его объятьях, и Роанна без сомнений и колебаний снова приняла его в себя.

Уже почти рассвело. Пары текилы улетучились из головы, и он очутился один на один с тем, что произошло. Вольно или невольно, но он втянул в это Роанну, хотя все можно было решить иначе. Несомненно, она легла бы с ним в постель без всяких условий.

Уэбб ненавидел себя за то, что невольно стал еще одним человеком в длинном ряду тех, кто воздействовал на нее принуждением. Он не должен был ставить свое возвращение в зависимость от того, переспит она с ним или нет. Он хотел ее, он безумно хотел ее, но без всяких условий и угроз. В том, что он сейчас оказался в таком незавидном положении, была только его вина.

Он хотел восстановить мир с Люсиндой. Мысль о ее скорой смерти заставляла его жалеть о потерянных годах, Давенкорт и весь многочисленный капитал не имели значения, по крайней мере теперь. Главное — прекратить вражду, а еще ему хотелось выяснить, отчего больше не светятся радостью глаза Роанны.

Ну что ж, он готов вернуться домой.

Глава 10

Роанна очень редко хорошо спала ночью, но она была так измотана длинной дорогой и событиями последнего дня, что, когда Уэбб наконец позволил ей заснуть, она сразу же погрузилась в тяжелое, глубокое забытье. Проснувшись и чувствуя себя совершенно разбитой, она не сразу сообразила, где находится.

Какое-то время она лежала неподвижно, пока наконец не осознала: во-первых, она не в Давенкорте, во-вторых, на ней нет одежды и, в-третьих, у нее болят самые чувствительные места.

Когда все это соединилось вместе в ее голове, она подскочила в кровати и оглянулась вокруг. Уэбба рядом не было.

Значит, он встал, оделся и ушел, оставив ее одну в этом жалком мотеле. Ночью его близость растопила лед, сковывавший ее все эти годы, но сейчас, сидя обнаженной на смятых простынях, она чувствовала, как ее вновь сковывает ледяной панцирь.

Что ж, этого следовало ожидать. Она всегда знала, что принадлежит ему душой и телом, а он ее нисколько не любит. Последняя ночь только подтвердила это.

Вместе со своим телом она хотела отдать ему и свою душу, но ему это совсем ни к чему. Он лишь переспал с ней, да и то только потому, что она оказалась под рукой, и он воспользовался случаем.