Кто украл мое сердце - Герритсен Тесс

– Ты хочешь сказать, что убийцы работали на Ван Уэлдона? – спросил Джордан.

Клеа кивнула.

– Я вылезла в окно так быстро, что, наверное, оставила там следы ожогов. С тех пор я в бегах… Позднее мне удалось выяснить, что судоходная компания Ван Уэлдона владеет и «Косимой». Они потопили «Хавелаар». Они убили экипаж.

– И предъявили страховщикам иск о колоссальных убытках, – сказал Ричард. – Произведения искусства и все остальное.

– На «Хавелааре» не было никаких произведений искусства и вообще ценностей, – сказала Клеа. – На корабль погрузили «куклу». Они с самого начала планировали затопить судно, которое им больше не было нужно. А коллекция ценностей хранится где-то в надежном месте. Позже, когда о «Хавелааре» забудут, картины и прочее распродадут на черном рынке… Ван Уэлдон неплохо наживется.

– Где они застрахованы?

– В лондонском «Ллойде»…

– Вы поставили их в известность?

– Да. Они мне не поверили. То и дело спрашивали, какую выгоду я преследую и нет ли у меня личных счетов с компанией Ван Уэлдона. Потом они узнали о том, что я сидела в тюрьме. После этого они уже не верили ни единому моему слову. – Клеа вздохнула и села на кровать. – Я велела Тони скрыться из вида, ведь через него легче всего выйти на мой след… Он инвалид и потому очень уязвим… Сейчас он прячется где-то в Брюсселе. От него я никакой реальной помощи не жду. Приходится барахтаться в одиночку.

Последовало долгое молчание. Когда Клеа наконец нашла в себе мужество поднять голову, она увидела, что Джордан угрюмо смотрит в стену. Судя по лицу Ричарда Вулфа, его ее рассказ, очевидно, не убедил.

– Мистер Вулф, вы мне не верите? – спросила она.

– Свое мнение я придержу на потом. Вначале постараюсь проверить все факты. – Ричард повернулся к Джордану: – Можно тебя ненадолго?

Джордан кивнул и следом за Ричардом вышел из номера.

В окно Клеа видела обоих мужчин. Они стояли в палисаднике. Хотя слов она не слышала, жесты их оказались вполне выразительны. Джордан угрюмо кивал. Через несколько секунд Ричард сел в свою машину и уехал. Джордан вернулся в гостиницу.

Клеа ждала его со страхом. Она боялась посмотреть ему в лицо, боялась встретиться с его недоверием. Хотя… почему, собственно, он должен ей верить? Она ведь сидела в тюрьме. Да еще несколько раз подряд обманула его… Теперь он вряд ли ей поверит.

Дверь открылась, и в номер вошел Джордан. Лицо его было непроницаемым. Он некоторое время разглядывал ее, как будто не знал, что с ней делать. Потом глубоко вздохнул.

– Ты определенно умеешь навлекать на других неприятности, – сказал он.

– Мне очень жаль. – Больше она ничего не могла придумать.

– Тебе, значит, жаль?

– Я не собиралась ни во что тебя впутывать. И твоих родственников тоже. Думаю, сейчас тебе лучше всего вернуться домой. Я как-нибудь доберусь до Лондона.

– Не поздно ли бросать игру и списывать меня со счетов?

– Как только ты отделаешься от меня, для тебя все закончится. Тобой Ван Уэлдон не интересуется.

– Ошибаешься! Очень даже интересуется.

– Что?!

– Именно это и хотел сказать мне Ричард. Когда он ехал сюда, за ним увязалась какая-то машина. За «Четвиндом» следят, проверяют всех, кто приезжает и уезжает.

Клеа замерла на месте.

– Они приехали за ним… сюда?

– Нет, по дороге он от них избавился.

– С чего он взял, что избавился?

– Поверь мне, у Ричарда богатый опыт в таких вещах. Уж он-то сразу поймет, что за ним хвост.

С бешено бьющимся сердцем Клеа расхаживала по комнате. Пусть даже Ричард Вулф суперпрофессионал, вполне возможно, он недооценивает могущество и силу Ван Уэлдона. Весь последний месяц она борется за выживание. Ей пришлось выяснить о Ван Уэлдоне все, что только можно; пожалуй, ей лучше всех известно, какие у него длинные руки. Ван Уэлдон уже пронюхал о Тэвистоках. Скоро он доберется и до нее. Она остановилась и посмотрела на Джордана:

– Что дальше? Что на уме у твоего мистера Вулфа?

– Он хочет проверить факты. Осторожно наведет справки, побеседует с представителями лондонского «Ллойда».

– А чем пока займемся мы?

– Останемся здесь и подождем. Утром он нам позвонит.

Клеа кивнула и отвернулась. «Утром, – подумала она, – меня здесь уже не будет».

У Виктора Ван Уэлдона начался очередной приступ – сильный приступ, судя по тому, как он побледнел и как посинели его губы. Саймон Тротт подумал, что Ван Уэлдон долго не протянет – несколько месяцев в самом лучшем случае. А потом его не станет и расчистится путь для назначенного самим Ван Уэлдоном преемника – Тротта.