Мелодия любви - Джоансен Айрис

Конверт был из прекрасной тисненой бумаги, а напечатанный на нем обратный адрес принадлежал одной из самых престижных художественных галерей.

Дейзи осторожно открыла конверт и вынула карточку, на которой красивым шрифтом был отпечатан текст приглашения.

Ее глаза удивленно расширились, когда она прочла текст приглашения.

Сердечно приглашаем Вас на выставку лучшей работы Чарльза Л. Джастина, открытие которой состоится 1 июля в восемь часов вечера. Смокинг. Согласие подтвердите.

Дейзи с изумлением посмотрела на Эрика.

— Ничего не понимаю. Выставка картин Чарли?

— Фактически одной картины, — спокойно ответил Эрик. — Твоего портрета.

Дейзи нервно рассмеялась.

— Этого не может быть! Ни одна галерея не станет устраивать выставку одной картины художника, если он не Рембрандт или Ван Гог. Почему они… — Она запнулась и пристально посмотрела на Эрика. — Джейсон?

Эрик кивнул в знак согласия.

— Подкупил?

— Черт, нет, конечно. Нельзя подкупить таких снобов, как владельцы известной галереи фон Кранц.

— Но тогда каким образом это ему удалось?

Эрик достал из кармана кассету и вставил ее в плейер, стоявший на туалетном столике.

— Вот каким, — он нажал кнопку. — Джейсон впервые за двадцать лет сочинил музыку, не предназначенную для театра. Завтра ее будут передавать по всем телевизионным и радиоканалам вместе с объявлением об открытии выставки. Он назвал это сочинение «Песня Чарли».

Дейзи сидела, затаив дыхание, и слушала волшебную музыку. Сила и доброта, триумф духа и любви. Чарли.

Слезы градом катились по ее щекам, но она не пыталась унять их. Музыка смолкла, а Дейзи не шевелилась, продолжая завороженно смотреть на поблескивавший металлом плейер. Эрик выключил плейер.

— Имя Чарли будет увековечено, — всхлипнув, произнесла она.

— Да, — согласился Эрик, — я просто уверен в этом.

— Почему Джейсон ничего не сказал мне? — спросила Дейзи срывающимся голосом. — Он написал потрясающую музыку, устроил выставку и ни словом не обмолвился. Как я могу отблагодарить его?

— Он не ждет благодарности.

Дейзи вскочила, достала бумажную салфетку из коробки, стоявшей на туалетном столике, и вытерла мокрые от слез щеки.

— Ну нет! Я хочу поблагодарить его. Где он?

— В Иглзмаунте. — Эрик покачал головой. — И он не хочет видеть тебя, Дейзи.

— Откуда ты знаешь?

— Он просил передать тебе кое-что на словах. — Эрик помолчал в нерешительности. — Он сказал, что сделал это не для тебя. Он хочет, чтобы ты знала, что ничем не обязана ему. Он сделал это ради Чарли.

— Разве сделать ради Чарли не то же самое, что сделать для меня? Я любила Чарли.

И она любила Джейсона Хейза. Дейзи признала это чувство, яркое и обжигающее, как огонь, наполнявшее ее ликованием. Прежние сомнения и боль исчезли. Но она не понимала Джейсона и, вероятно, никогда не поймет. Да разве это имело теперь какое-нибудь значение? Главное — она всем сердцем любила его. Дейзи повернулась к Эрику.

— Я поеду к нему.

— Нет! — вырвалось у Эрика, и он покачал головой. — Я же сказал, Джейсон не хочет видеть тебя. — Он криво улыбнулся. — Иглзмаунт охраняется не хуже секретного военного объекта. Тебе не удастся даже проникнуть за ворота.

— Проклятье! — Дейзи топнула ногой. — Какой реакции он ждал от меня? Думал, что я покорно приму его благодеяние и промолчу? Нет уж. Мне просто необходимо видеть его.

Лицо Эрика расплылось в широкой улыбке.

— Не сомневаюсь, он ожидал именно такой реакции. Он слишком хорошо знает тебя, не так ли?

— Лучше, чем я его, — она вздернула подбородок. — Но это скоро изменится.

— Нет, этого он не допустит.

— Почему?

Эрик не ответил и отвел взгляд в сторону. Дейзи нетерпеливо махнула рукой.

— Впрочем, неважно. Ты и Джейсон упорно держите рот на замке. Но прошу тебя, ответь мне на один вопрос: он любит Синтию Хейз?

— Господи, нет, конечно!

Дейзи вздохнула с облегчением.

— Судя по его словам, я тоже думаю, что не любит. Значит, путь для меня открыт.

Эрик нахмурился.

— Ты не понимаешь ситуацию.

— И не пойму, если не объяснят. Как я могу что-нибудь понять, если Джейсон не хочет даже видеться со мной?

— Если хочешь выразить ему благодарность, подари ему лучшую из Дездемон. Эта опера чертовски много для него значит.

— Благодарность? Но я хочу… — Она запнулась и пристально посмотрела на Эрика. — Хорошо. Предлагаю сделку. Передай ему, что я не появлюсь в Иглзмаунте, если он приедет на премьеру. — Она перевела дух и, отчеканивая каждое слово, добавила: — И я не хочу, чтобы он стоял где-нибудь в зале, как призрак. Я мечтаю видеть его рядом с тобой в четвертом ряду, хочу, чтобы он пришел ко мне за кулисы после спектакля и сказал, что я создала величайшую из Дездемон. Ты понял, Эрик?