Поцелуй смерти - Робертс Нора

Спиндлер жила в одном весьма непритязательном, на­спех построенном здании. Сначала планировалось, что эти временные сооружения будут снесены и заменены более надежными и эстетически привлекательными в те­чение десяти лет, но прошло уже несколько десятилетий, а безобразные сооружения из металла оставались на месте.

Уличный художник интересно провел время, изобра­жая обнаженные пары в различных стадиях соития на гладкой серой поверхности. Ева оценила стиль и чувство перспективы, а также выбор места – в здании проживало большинство проституток этого района.

Снаружи не было ни камеры слежения, ни даже кодо­вого замка. Если такие приспособления когда-либо име­лись, то их давно уничтожили местные вандалы.

Ева шагнула в темный подъезд с рядом исцарапанных почтовых ящиков и запертым лифтом.

– Она жила в квартире 4С, – сказала Пибоди и посмотрела на грязную лестницу с покосившимися ступень­ками. – Придется подниматься пешком.

– Ничего, это поможет тебе переварить ланч.

Где-то наверху оглушительная музыка сменилась прон­зительным визгом. Кошмарные звуки отозвались эхом по всей лестничной клетке, и Ева поморщилась. Тем не менее это было лучше, чем пыхтение и стоны, которые до­носились из-за одной из тонких дверей на втором этаже. Судя по всему, там одна из проституток зарабатывала свой гонорар.

– Звуконепроницаемость не относится к удобствам этого очаровательного домика, – заметила Пибоди.

– Сомневаюсь, что это заботит жильцов.

Ева остановилась и постучала в дверь квартиры 4С. Уличные проститутки трудились день и ночь, но, как пра­вило, посменно, поэтому она думала, что кто-то из них может отдыхать дома.

– Я не работаю до заката! – послышался ответ. – Вы­метайтесь!

Ева поднесла к глазку свой значок.

– Полиция. Я хочу поговорить с вами.

– Моя лицензия в порядке. Вы не имеете права ко мне цепляться.

– Откройте, иначе увидите, имею я право или нет.

Послышалось злобное бормотание и щелканье замков, потом дверь слегка приоткрылась, и в щели появился на­литый кровью карий глаз.

– В чем дело? Я пыталась хоть немного поспать.

Судя по глазу, она пыталась это сделать не без помощи наркотиков.

– Сколько времени вы живете в этой квартире?

– Несколько недель. Ну и что из этого?

– А где вы жили раньше?

– В квартире напротив. Слушайте, у меня есть лицен­зия и справка о здоровье…

– Вы были одной из девушек Спиндлер?

– Да. – Дверь открылась чуть шире, появились вто­рой глаз и рот. – Ну и что из этого?

– Как вас зовут?

– Мэнди. Ну и что из…

– Да-да, это я уже слышала. Откройте, Мэнди. Мне нужно задать вам несколько вопросов о вашей бывшей хо­зяйке.

– Она мертва – это все, что я могу вам сказать.

Однако Мэнди все-таки открыла дверь. Ее короткие волосы торчали в разные стороны, и Ева подумала, что на работе она, подобно многим ее коллегам, пользуется па­риком. Возможно, ей было не больше тридцати, но выгля­дела она лет на десять старше. Очевидно, все свои зара­ботки Мэнди тратила на уход за телом – пышным и ок­руглым, с большими грудями, напрягшимися под тонким выцветшим розовым халатом. Ева считала, что для жен­щины ее профессии это разумное капиталовложение: кли­енты редко обращают внимание на лицо.

Шагнув через порог, Ева отметила, что квартиру при­способили для двух разновидностей бизнеса. Занавес по­средине разделял комнату надвое, в одной половине нахо­дились две кровати на колесиках, другую занимал пись­менный стол с компьютером и телефоном. Над столом висела доска, на которой были обозначены виды услуг и их стоимость.

– Это вы унаследовали бизнес Спиндлер?

– Мы вчетвером. Кто-то ведь должен содержать ко­нюшню, и мы решили, что если возьмемся за это, то смо­жем сократить работу на улицах. – Мэнди улыбнулась. – Гоняться за клиентами в разгар зимы мало радости.

– Охотно верю. Вы были поблизости в ту ночь, когда убили Спиндлер?

– В общем, да – приходила и уходила. Той ночью дела шли бойко. – Она села на стул и вытянула ноги. – Не было так чертовски холодно, как сейчас.

– У вас при себе регистрационная книга?

Мэнди сразу помрачнела.

– Вам незачем совать нос в мои книги! Я веду дела как надо!

– Тогда не пытайтесь меня убедить, будто не помните, где вы были. Даже в такой берлоге, как эта, хозяйку режут не каждую ночь.

– Конечно, я помню. – Она дернула плечом. – У меня как раз был перерыв, когда Лида нашла ее и под­няла крик. Господи, она вопила, как девственница, кото­рую насилуют! Стала колотить в мою дверь и кричать, что старая сука сдохла и что там полно крови. Я велела ей за­ткнуться и вызвать копов, если она хочет, а сама легла вздремнуть.