Порочная невинность - Робертс Нора

А за десять миль от ее дома Такер Лонгстрит ворвался на машине в самое сердце Инносенса, взметая пыль и едва не доведя до инфаркта Зануду – толстого пса Джеда Ларссона. Собака мирно дремала под полосатой маркизой бакалейного магазина. Приоткрыв один глаз, она вдруг увидела летящий прямо на нее блестящий красный автомобиль, который внезапно остановился за несколько дюймов от собачьего носа.

Взвизгнув, Зануда отпрыгнул на безопасное расстояние. Такер усмехнулся и свистнул псу, подзывая его к себе, но тот и не подумал остановиться.

Такер сунул ключи в карман. Он был полон решимости как можно скорее купить рис, кока-колу и туалетную воду. А потом рвануть обратно и снова залечь в гамаке, где и должен находиться знающий себе цену мужчина в такое жаркое послеполуденное время. Но тут он усмотрел перед кафе «Болтай, но жуй» автомобиль сестры, и ему сразу показалось, что от быстрой езды у него пересохло в горле и недурно бы опрокинуть стаканчик холодного лимонада. А может, и проглотить кусок пирога с черникой или мороженое.

Позднее он будет долго сожалеть, что позволил себе это маленькое отклонение от прямой дороги…

Кафе «Болтай, но жуй» принадлежало Лонгстритам – точно так же, как прачечная-автомат «Стирай и суши», магазинчик «Корма и зерно», оружейный клуб «Друг охотника» и еще с десяток заведений, сдаваемых в аренду. Лонгстриты были достаточно умны, а может, причиной тому была их лень, чтобы не нанимать менеджеров для управления этим видом собственности. Хотя Дуэйн и не питал большого интереса к домам, сдаваемым в аренду, первого числа каждого месяца он исправно собирал арендную плату, выслушивал просьбы об отсрочке и составлял список необходимых ремонтных работ.

Ну а бухгалтерские книги вел Такер, нравилось ему это или нет.

Вообще-то, он не слишком возражал против этой обузы. Бухгалтерский учет – довольно удобное занятие, к которому всегда можно обратиться в вечерней прохладе с бокалом охлажденного напитка под рукой. У него была хорошая память на цифры, так что этот вид деятельности не составлял для него труда.

Кафе «Болтай, но жуй» пользовалось особой благосклонностью Такера: здесь всегда царила непринужденная, домашняя атмосфера. Зал украшали большие окна-витрины, сплошь залепленные объявлениями о распродажах, аукционах и школьных спектаклях. Отсеки со столиками были отделаны красным винилом, которым Такс всего полгода назад заменил прежнюю коричневую, потертую и замызганную обивку.

В каждом отсеке был свой музыкальный автомат-проигрыватель. Достаточно опустить в щель монету, нажать кнопку и выбрать нужную запись. Эйолин Ренфрю, хозяйка заведения, любила музыку в стиле кантри, и поэтому музыкальные машины ее тоже предпочитали. Но Такер ухитрился контрабандой протащить несколько записей рока пятидесятых годов.

У большой стойки расположилась дюжина высоких стульев, обитых тем же выцветающим красным винилом. Под стеклом в фигурной рамке висел прейскурант с перечислением сегодняшней выпечки, и взгляд Такера по-детски восторженно выхватил из списка черничный пирог.

Обмениваясь на ходу приветствиями с немногочисленными посетителями, Такер пробрался сквозь сигаретный дым к стойке, возле которой восседала его сестра. Поглощенная разговором с Эйрлин, Джози рассеянно потрепала брата по щеке и продолжала свой рассказ:

– И я ей сказала: «Джастин, если ты собираешься замуж за человека вроде Уилла Шайвера, тебе в интересах семейного счастья необходимо купить замок на его ширинку и быть уверенной, что у тебя в руках единственный ключ. Он, конечно, раз-другой обмочится, но больше ничего не сумеет!»

Эйрлин одобрительно хихикнула и вытерла со стойки несколько влажных кругов.

– Но почему она обязательно хочет выйти замуж за этого бездельника Уилла – не понимаю.

– Детка, да он в постели настоящий тигр! – Джози хитро подмигнула. – Ну, во всяком случае, так говорят… Рада тебя видеть, Такер.

Джози повернулась к брату, смачно поцеловала в щеку и замахала перед его лицом растопыренными пальцами.

– А я только что сделала маникюр. Цвет называется «убийственный красный». Как тебе нравится?

Такер с чувством долга внимательно оглядел ее пурпурные ногти:

– Такое впечатление, словно ты только что выцарапала кому-то глаза. Эйрлин, дай-ка мне лимонаду и кусок черничного пирога со взбитыми ванильными сливками.

По-видимому, вполне довольная оценкой ее ногтей, Джози пробежала пальцами по своей искусно уложенной копне черных волос.

– А мои, наверное, с удовольствием бы выцарапала Джастин. – Усмехнувшись, Джози взяла стаканчик диетической колы и прильнула к соломинке. – Она тоже была в салоне красоты: закрашивала перекисью корни. И совала всем под нос руку, чтобы каждый мог полюбоваться стекляшкой, которую она называет бриллиантом. Уилл, наверное, выиграл его на ярмарке в тире, стреляя по бутылкам.

В золотистых глазах Такера промелькнула насмешливая искорка.

– Ревнуешь, Джози?

Джози на секунду напряглась, выпятив нижнюю губу, но затем, просветлев лицом, закинула голову и рассмеялась:

– Ну, если бы я захотела, он был бы мой. Да только, когда он не в постели, с ним можно от скуки умереть.

Она помешала остаток колы соломинкой и бросила быстрый игривый взгляд на двух юнцов, расположившихся в одном из отсеков. Они сразу запыхтели и встрепенулись над своими банками пива.

– Что и говорить, мы оба с тобой несем это бремя, Тэк. Перед нами не может устоять никто из противоположного пола!

Улыбнувшись Эйрлин, Такер набросился на пирог:

– Да, Джози, это наш крест.

Джози забарабанила свеженакрашенными ногтями по стойке, с удовольствием прислушиваясь к постукиванию. Она чувствовала, что беспокойство, которое заставило ее дважды за пять лет выйти замуж и развестись, снова нарастает, и это продолжается уже несколько недель. «Пора в путь», – подумала Джози. Несколько месяцев жизни в Инносенсе всякий раз вызывало у нее непреодолимую жажду развлечений и охоту к перемене мест. Впрочем, те месяцы, которые она проводила где-нибудь еще, заставляли ее тосковать по бесцельному умиротворенному существованию в родном городке.

Кто-то сунул четвертак в автомат, и Рэнди Трэвис заныл о превратностях несчастной любви. Джози забарабанила в такт, глядя исподлобья, как Такер налегает на черничный пирог и мороженое.

– Не представляю, как ты можешь есть такие вещи в середине дня!

Такер пожал плечами.

– Очень просто: разеваю рот и глотаю.

Джози засунула палец в сливки на пироге Такера и облизала его.

– А что ты вообще делаешь в городе в такое время?

– Исполняю поручения Деллы. Кстати, по дороге видел автомобиль, свернувший к дому Макнейров.