Замуж за египтянина, или Арабское сердце в лохмотьях - Шилова Юлия Витальевна

– Ты до замужества его долго знала?

– Можно сказать, что да: каждый день многочисленные сообщения, телефонные звонки… Только ими и жила. А потом моталась к нему в Хургаду. Когда он меня в Москву провожал, мы оба ревели. Он по-настоящему плакал. Мне тогда казалось, что все очень даже искренне, я таких сентиментальных мужчин не видела никогда.

Я и сама не ожидала, что смогу рассказать совершенно незнакомому человеку про себя вещи, которые бы никогда не рассказала даже тому, кого хорошо знаю. Я начала свой рассказ с того самого момента, как я познакомилась с Валидом, и закончила тем, как я осталась без документов, денег и даже без своей любви. Она стала умирать и чахнуть прямо на моих глазах. Единственное, о чем я умолчала, так это о том, что сейчас меня ждет Ахмед и что в моей сумке лежит конверт с фотографиями, предназначенный для девушки Тани из сто первого номера.

– А пистолет у тебя откуда?

– У Ахмеда под ванной нашла.

– Так ты его шлепнуть, что ли, решила, этого Ахмеда?

– Да я еще сама не решила, кого лучше шлепнуть в этой ситуации – себя или Ахмеда.

– А в этом отеле ты как очутилась?

– Шла куда глаза глядят… – тут же придумала я. – Хотелось увидеть русских людей, посидеть и послушать русскую речь. В холле я закрыла глаза и представила, что я в Москве: мимо меня проходят люди и говорят по-русски.

Увидев, что Михаил разглядывает меня придирчивым взглядом, я глубоко вздохнула и еле слышно спросила:

– Ты думаешь, что я сумасшедшая?

– На сумасшедшую ты не похожа.

– Ты мне веришь?

– Я не думаю, что у тебя есть основания меня обманывать.

Я тряхнула головой, откинув свои непослушные волосы назад, и ощутила, как от сумасшедшего внутреннего напряжения меня прошиб пот.

– Миша, ты не подумай, мне ничего от тебя не надо. А то, может, ты думаешь, что я аферистка и тебя на деньги развожу, но это не так.

– Я так не думаю, – попытался переубедить меня Михаил.

Но я словно его не слышала и принялась оправдываться дальше.

– Я не аферистка и денег у тебя не прошу. Зачем мне деньги, если у меня все равно нет документов? Мне ничего от тебя не нужно, просто хотелось выговориться. Мне ведь здесь и поговорить-то не с кем – ни одной подруги. А ведь я раньше всегда общительная была, это я тут какая-то мрачная стала. Кругом одни египтяне, а им мои проблемы вообще – до лампочки. Они тут целыми днями наших женщин охмуряют да на деньги разводят, в лавках торгуют и молятся. Грехи, наверно, свои замаливают. Знаешь, а ведь я раньше их боялась.

– Кого?

– Египтян.

– А чего их бояться? Люди как люди.

– Не знаю. Боялась – и все. Особенно, когда туристкой была. Выйдешь за территорию отеля – и страшно становится. Кругом грязь, нищета, серость. А теперь я к этому всему привыкла и даже ненавистный мне суп-пюре из чечевицы есть стала. А я ведь сама из Москвы.

– Ты из Москвы? – искренне удивился Михаил.

– Из Москвы. А что ты так удивился? Думал, я из деревни какой-нибудь?

– Из Москвы переехать на постоянное место жительство в Хургаду… Я тебя не понимаю! Обычно наши девчонки из деревень хотят вырваться, из каких-нибудь провинциальных городов, где разруха полнейшая, а ты из Москвы приехала. Надо же!

– Любовь, – грустно ответила я. – Любовь зла – полюбишь и козла. Вот и я козла полюбила, только импортного производства. Египетского.

– Врагу не пожелаешь такого.

– Вот и я про то же. Я тут не так долго, но к здешней жизни привыкла, даже с пылью смирилась.

– С какой пылью?

– С песочной, – пояснила я.

– А к ней разве можно привыкнуть?

– Я же говорю, что можно. У меня ведь дома всегда идеальная чистота была, а тут для меня это уже не имеет значения. Здешняя жизнь здорово людей меняет. Все меняется буквально за считаные дни: вкусы, привычки, предпочтения. А вообще мне по ночам Москва постоянно снится, – я говорила о своем родном городе с особой теплотой и искренностью.

– А может, тебе в российское посольство пойти?

– Зачем?

– Как зачем? Я уверен, что там помогут.

– Ты веришь, что мы, русские люди, нужны своему государству?

– Конечно, нужны, – не задумываясь, ответил мой новый знакомый. – Где тут находится консульство?

– В Каире.

– Далековато…

– Ты такой большой мальчик, а до сих пор веришь в справедливость.

– Она должна восторжествовать!

– Наивный…

– Если наш человек попал за границей в беду, то первая инстанция, куда он обращается, – это посольство.

– А по-моему, это уже последняя инстанция. Ну, допустим, приду я в посольство, и посмотрят там на меня, как на очередную дуру. И что?

– Я думаю, что в посольство приходит не так много таких дур, как ты. Ты хочешь сказать, что русские девушки часто выходят замуж за египтян?

– Да таких, как я, – полно!

– Никогда бы не подумал, – удивился Михаил и полез в карман за сигаретой.

– Ну кто виноват в том, что в России нет женихов нормальных? Не за кого замуж выходить!

– Так уж и не за кого?

– Мужики на вес золота.

Михаил рассмеялся и нервно закурил сигарету.

– Я думаю, чем могу тебе помочь.

– Чем? Мне кажется, что мои дела безнадежны.

– Ты же сама знаешь, что безнадежных дел не бывает.

– Как видишь, бывают.

– Нужно звонить в Россию.

– Куда? В милицию? – задала я вопрос и подумала о том, что не очень удачно пошутила. – Приезжайте, спасайте! Меня муж-египтянин обворовал, дайте ему пятнадцать суток.

– Звонить нужно в Интерпол, в МИД. Ехать в посольство. Тебя нельзя сидеть сложа руки – ты должна срочно уехать из этой страны. Я надеюсь, ты понимаешь, что у тебя с твоей макакой счастья не будет?

– Понимаю.

– Или ты его еще любишь? – Михаил напряженно ждал моего ответа.

– Можно я не буду отвечать на этот вопрос? – выдержала я паузу.

– Понятно.

– Ничего тебе не понятно! Не задавай мне вопросы, на которые я еще сама не могу толком ответть. Мне больно на них отвечать.

– Хорошо, не буду.

– Дело в том, что я замужем за египтянином, понимаешь?

– И что из этого?

– А то, что женщина тут законом не защищена и у меня нет никаких маломальских прав. Если Ахмед узнает, что я хочу уехать из страны, он сдаст меня полиции, и никакое посольство не отмажет меня от тюрьмы. И что я скажу, когда приду в посольство? Что один обкуренный идиот посягал на мою честь, я стала сопротивляться и очень сильно его толкнула, а этот идиот упал на штырь и умер? Это??? Ты только представь, что будет потом?

– А зачем это рассказывать, ведь, кроме Ахмеда, это никому не известно?