Поцелуй Иуды - Холт Виктория

Кузен Артур ответил:

— Я рад вам услужить, дядя.

— Ты всегда меня выручаешь, Артур, — поблагодарил дедушка.

Артур склонил голову. Он казался довольным, насколько позволяли обстоятельства и его безграничное смирение.

— Это очень большой удар для всех нас, — продолжал дедушка, — но жизнь должна продолжаться. Бабушке совсем не хотелось омрачать жизнь тех, кто должен жить дальше. Мы должны выполнить ее желание.

Я подумала, что, наверное, это было в первый раз, когда он собрался выполнить ее желание. Неужели нужно умереть, чтобы к тебе проявили внимание?

В дом принесли гроб — массивный предмет из полированного красного дерева, богато отделанный медным орнаментом. Его поставили в комнату рядом с дедушкиной. Теперь она была ближе к нему, чем последние много лет. Похороны должны были состояться через пять дней. А пока ока лежала там, и все слуги по очереди приходили в последний раз засвидетельствовать ей свое почтение.

В этой комнате всю ночь горели свечи. Три у изголовья и три в ногах.

Я пошла посмотреть на нее. Запах дерева и память о ее смерти останется со мной навсегда. Было совсем не страшно. Она лежала там — было видно только ее лицо, а волосы закрывал накрахмаленный чепец. Она казалась молодой и красивой. Возможно, она была тогда похожа на ту, которая невестой впервые пришла в Грейстоун… Ничего жуткого, хотя комната была полна теней, мерцанием свечей. Она была так добра и мила ко всем в жизни, почему уж ее нужно бояться после смерти?

Я чувствовала отчаяние — пугающее чувство потери, и понимание, как никогда раньше, что я совсем одна на этом свете.

Через два дня я пошла в лес. Я села под деревом в надежде увидеть Конрада. Это был мой обычный час прогулок. Достаточно ли я занимаю его мысли, чтобы прийти?

Оказалось, что достаточно, и у меня забилось от радости сердце, когда я увидела, как он идет ко мне навстречу.

Он уселся передо мной на землю и поцеловал мне руку.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

— Когда я вернулась домой, я узнала, что умерла моя бабушка.

— Это было совсем неожиданно?

— Наверное, нет. Она была старая и больная и очень плохо себя чувствовала последние дни. Но это был большой удар, особенно…

— Расскажите мне, — мягко попросил он.

— Все меня покидают, — сказала я. — У меня была сестра и горничная Дэйзи, которая тоже была моим другом. Потом мисс Элтон, а теперь бабушка. Никого не осталось.

— Моя милая девочка…

Сейчас я не возражала против того, чтобы он называл меня милой девочкой. Он тихо спросил:

— Сколько вам лет?

— Скоро будет семнадцать.

— Такая молодая… и уже столько горя.

— Если бы мои родители были живы, все было бы по-другому. Нам надо было остаться на острове. Мы там были счастливы. Франсин не умерла бы. И я не была бы здесь совсем одна…

— А ваш дедушка?

Я горько засмеялась:

— Он хочет заставить меня, выйти замуж за кузена Артура.

— Заставить? Вы не похожи на человека, которого можно заставить.

— Я всегда говорила, что он меня не заставит, но мне нужно найти место гувернантки. А кто меня возьмет в моем возрасте?

— Да, вы еще очень молоды, — согласился он. — И вам, конечно, не особенно нравится кузен Артур.

— Я его ненавижу.

— Почему?

— Если бы вы его увидели, вы бы поняли. Франсин его терпеть не могла. Она должна была выйти за него замуж. Она ведь была старшая… но она вышла за Рудольфа. Они были женаты, слышите?

— Давайте поговорим о ваших проблемах. Они сейчас важнее.

— Когда мне исполнится семнадцать лет, дедушка будет настаивать на моем браке с Артуром. А мне уже почти семнадцать. И будет это так: «Выходи за Артура или убирайся». Я бы предпочла убраться, но мне некуда пойти. Мне придется искать себе место. Если бы я была года на два старше… Вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, понимаю.

— Бабушка была хорошая и добрая, она меня понимала. Я могла с ней говорить обо всем. А сейчас у меня никого нет.

— Ну, ведь есть я, — сказал он.

— Вы!

— Да. Моя бедная девочка, мне не нравится видеть вас такой несчастной. Мне больше нравится, когда вы вся пылаете от гнева против меня. Хотя… может быть, я предпочел бы увидеть вас нежной. Но только не в отчаянии, как сейчас.

— Но я действительно в отчаянии. Я хотела поговорить с бабушкой. Я хотела рассказать ей про церковные книги. А теперь мне не с кем поговорить. И я совсем одна.

Он обнял меня и крепко прижал к себе. Он начал слегка покачивать меня и целовать мой лоб, кончик носа и, наконец губы. Я себя почувствовала почти счастливой.