Затмение - Майер Стефани

Меня передернуло.

– Когда трупы стали наваливать горами – в человеческой истории резкое уменьшение количества населения свалили на эпидемии, – Вольтури наконец приняли меры. Все их охранники приехали сюда и выследили каждого новорожденного на юге Северной Америки. Бенито окопался в Пуэбла, лихорадочно увеличивая свою армию, чтобы захватить лакомый кусок – Мехико. Вольтури начали с него, а потом перешли к остальным. Всех, у кого находили новорожденных, убивали на месте, а поскольку каждый пытался защититься от Бенито, Мексику на время очистили от вампиров. Я однажды разговаривал с очевидцем, который издалека наблюдал за тем, что случилось, когда Вольтури пришли в Кулиакан.

Джаспера передернуло. Я впервые видела его испуганным, чуть ли не дрожащим от страха.

– Хорошо уже то, что безумная жажда завоеваний не вышла за пределы Юга. Остальной мир не потерял рассудок. Мы обязаны Вольтури нашим нынешним образом жизни. Однако после возвращения Вольтури в Италию выжившие вампиры, не теряя времени, стали расхватывать территорию на Юге. Вскоре снова начались раздоры. Недовольных хватало: вендетты следовали одна за другой. Идея создания армий новорожденных вампиров уже распространилась, и некоторые не смогли устоять. Но и вмешательства Вольтури не забыли, так что в этот раз действовали осторожнее. Новорожденных тщательно отбирали среди людей и лучше готовили. Их использовали скрытно, и люди большей частью ничего не замечали. Создатели армий не давали Вольтури повода вернуться. Войны возобновились, хотя и с меньшим размахом. Время от времени кто-нибудь заходил слишком далеко, в газетах появлялись статьи с разнообразными домыслами, и тогда Вольтури возвращались и зачищали город. Но при этом не трогали остальных, более осторожных.

Джаспер уставился в пространство.

– Так вот как тебя превратили, – прошептала я, когда до меня дошло.

– Да, – подтвердил он. – Когда я был человеком, я жил в Хьюстоне, штат Техас. В тысяча восемьсот шестьдесят первом году мне почти исполнилось семнадцать, и я вступил в армию Конфедерации. Вербовщикам я соврал: сказал, что мне уже двадцать. Я был рослым парнем, и мне удалось их провести. Моя армейская карьера оказалась недолгой, но весьма многообещающей. Я всегда… нравился людям, и они прислушивались ко мне. Отец говорил, что у меня есть обаяние. Теперь я, конечно, понимаю, что дело не просто в обаянии. Как бы то ни было, я быстро продвигался по службе, обгоняя более старших и опытных. В то время армия Конфедерации еще только образовывалась, и это давало определенные возможности. К моменту первой битвы при Гальвестоне – вообще-то это была всего лишь стычка – я стал самым молодым майором в Техасе, даже если не учитывать мой настоящий возраст. Когда подошли минометные корабли северян, я руководил эвакуацией женщин и детей из города. Понадобился целый день на подготовку, а потом я поехал вместе с первой колонной штатских, чтобы проводить их в Хьюстон. Эту ночь я помню очень отчетливо. В город мы пришли уже после заката. Я убедился, что всех прибывших разместили в безопасном месте, взял свежую лошадь и помчался обратно в Гальвестон: отдыхать было некогда.

Едва отъехав от города, я заметил трех женщин. Они шли пешком, и я решил, что это отставшие беженцы. Я спешился, собираясь предложить им помощь. А когда рассмотрел в свете луны их лица онемел от изумления: никого прекраснее я в жизни не видел. Помнится, я удивился, заметив, какая белая у них кожа. Даже черноволосая девчушка с явно мексиканскими чертами лица в свете луны казалась фарфоровой. Все они выглядели очень молодо – девушки, а не взрослые женщины. Я знал, что они не могли отстать от нашей колонны: таких красавиц я бы запомнил.

«Да он дар речи потерял», – сказала самая высокая.

Ее нежный голосок прозвучал как колокольчики на ветру. Волосы у нее были светлые, а кожа белоснежная.

У второй волосы были еще светлее, а кожа такая же белая. И ангельское личико. Прикрыв глаза, она склонилась ко мне и глубоко втянула в себя воздух.

«Ммм, – вздохнула она. – Какая прелесть!»

Самая маленькая, брюнетка, взяла девушку за руку и быстро заговорила. Голосок у нее был слишком тихий и мелодичный, чтобы звучать резко, но, похоже, она именно этого добивалась.

«Нетти, сосредоточься», – сказала она.

Я всегда хорошо чувствовал, как люди относятся друг к другу, и сразу понял, что каким-то образом брюнетка командует двумя блондинками. Если бы речь шла об армии, то я бы сказал, что брюнетка была выше рангом.

«Кажется, он вполне подходит: молодой, сильный, офицер… – Брюнетка замолчала, и я безуспешно попытался заговорить. – А кроме того, есть еще что-то… Чувствуете? – спросила она остальных. – Он… притягательный».

«Да уж!» – быстро согласилась Нетти, снова наклоняясь ко мне.

«Терпение! – предупредила ее брюнетка. – Этот мне еще пригодится».

Нетти нахмурилась: похоже, разозлилась.

«Мария, лучше ты сама, – сказала высокая блондинка. – Если он тебе нужен. Я их убиваю в два раза чаще, чем оставляю».

«Хорошо, я сама, – согласилась Мария. – Этот мне очень нравится. Уведи Нетти, ладно? Я должна сосредоточиться и не могу все время оглядываться через плечо, ожидая нападения».

У меня волосы встали дыбом, хотя я не понял ни слова из сказанного прелестными созданиями. Интуиция подсказывала, что я в опасности, что ангелочек вполне серьезно говорила об убийстве, но рассудок возобладал: меня научили защищать женщин, а не бояться их.

«Пойдем поохотимся», – с готовностью согласилась Нетти и взяла высокую девушку за руку.

Грациозно повернувшись, они помчались к городу – так быстро, что, казалось, полетели по воздуху, а их белые платья развевались позади, как крылья. Я изумленно моргнул, и девушки исчезли из виду.

Я повернулся к Марии – она с любопытством наблюдала за мной.

До этого момента я считал все сверхъестественное – всякие привидения и прочие глупости – полной чепухой. И вдруг почувствовал неуверенность.

«Как тебя зовут, солдат?» – спросила Мария.

«Майор Джаспер Уитлок, мэм», – заикаясь, выдавил я, не в силах нагрубить женщине, даже если она оказалась привидением.

«Джаспер, я искренне надеюсь, что ты выживешь, – сказала она нежным голоском. – Ты мне нравишься».

Она сделала шаг вперед и наклонила голову, словно собираясь поцеловать меня. Я замер, хотя все во мне вопило, что надо бежать.

Джаспер задумчиво замолчал.

– Через несколько дней, – наконец сказал он, и я не поняла, то ли кусок рассказа был вырезан для моего же блага, то ли Джаспер отреагировал на напряженное состояние Эдварда, – началась моя новая жизнь.