Полночь в Смерти - Робертс Нора

— Я прошу прощения. — Мира снова появилась на экране. — Я не хотела обсуждать веё это внизу в присутствии моей семьи.

— Никаких проблем. Охрана прибыла?

— Да. — Жестом, продемонстрировавшим редкую для нее нервозность, Мира запустила руку в свои соболиного цвета волосы. — Так жалко их, вынуждены просидеть всё Рождество в машине, но я не представляю как пригласить их внутрь и при этом сделать так, что бы моя семья ни о чём не догадалась. Мои дети здесь, Ева, мои внуки. Я должна знать, есть ли хоть малейший шанс, на Ваш взгляд, что им грозит опасность.

— Нет. — Сказала она быстро и решительно. — Это не его стиль. Но Вы, доктор Мира, не должны покидать дом без своих охранников. Без этих двоих Вы не должны ходить никуда — ни в офис, ни даже в гастроном на углу. Завтра Вас снабдят браслетом-индикатором.

— Я приму все меры предосторожности, Ева.

— Хорошо, потому что одной из таких мер предосторожностей является отмена приёма всех пациентов, до тех пор пока Палмера не арестуют.

— Это смешно.

— Вы не останетесь одна ни на мгновение. Так что, если Ваши пациенты не позволят Вам копаться у себя в голове в присутствии пары полицейских, то Вам придётся взять отпуск.

Мира неуклонно смотрела на Еву:

— А Вы тоже собираетесь взять отпуск?

— Я собираюсь делать свою работу. И Вы — часть этой работы. Стефани Ринг пропала. — Она сделала маленькую паузу, что бы смысл последней фразы произвёл должное впечатление. — Делайте, что Вам говорят, доктор Мира, а-то и часа не пройдет, как окажетесь под защитной опекой.^[3] Мне будет нужна Ваша консультация завтра, в девять часов. Я приеду к Вам.

Она отключила связь, повернулась к Рорку, что бы получить коды, и столкнулась с его пристальным взглядом.

— Что?

— Она очень много значит для тебя. Значила бы она меньше, и ты бы управилась с этим с гораздо большим изяществом.

— Я не обладала большим изяществом и в лучшие времена. Давай займёмся кодами. — Когда он замешкался, она вздохнула и сказала, — Окей, окей, хорошо! Она много значит, и будь я проклята, если он подойдёт к ней хотя бы на милю. А теперь, давай мне эти чёртовы коды!

— Всё уже давно отправлено в твой модуль, Лейтенант. Загружено и записано в память. Тебе нужно только указать имя того, с кем ты хочешь связаться.

— Позёр. — Пробормотала она, зная, что это заставит его усмехнуться, и вернулась к тому, чтобы связаться с остальной частью имён из списка Палмера.

Убедившись, что другие объекты находились там, где и предполагалось, и были и под охраной, Ева занялась файлами дела, к которым Рорк получил доступ.

Она провела час, перечитывая материалы дела и отчёты, и ещё один — просматривая свои диски с допросами Палмера.

***

О'кей, Дейв, расскажите мне о Мишель Хаммел. Что сделало её особенной?

Дэвид Палмер, статный мужчина двадцати двух лет с приятной внешностью отпрыска богатого семейства Новой Англии, улыбнулся и подался вперед в предвкушении.

Его ясные синие глаза горели энтузиазмом; лицо, карамельно-кремового цвета, светилось здоровьем и жизненной энергией.

Увидев себя трёхгодичной давности, Ева припомнила свои тогдашние размышления: Наконец-то кто-то его слушал, наконец-то он получил шанс поделиться своим гением.

У нее была ужасная стрижка — в то время она все ещё стригла себя сама. Ботинки на скрещенных в лодыжках ногах были тогда новые и почти не поцарапанные. Не было обручального кольца на пальце.

В остальном, подумала она, никаких изменений.

Она была молода, здорова, в хорошей форме. Спортсменка, — ответил ей Палмер. — Очень дисциплинированные и ум и тело. Бегунья на длинные дистанции — Олимпийская надежда. Она знала, как блокировать боль, как сосредоточиться на цели. Она была на самой верхней ступеньке, ну Вы понимаете. Так же, как Лерой Грин был на самой нижней. Он годами затуманивал свои мозги запрещёнными препаратами. Никакой терпимости к разрушающим раздражителям. Он полностью потерял самообладание ещё даже до того, как ему причинили боль. Его разум сломался, как только он пришёл в сознание и обнаружил себя привязанным к столу. Но Мишель…

Она боролась? Держалась до конца?

Палмер радостно кивнул. — Она была великолепна, на самом деле. Она всячески старалась освободиться, но когда поняла, что будет не в состоянии это сделать, то прекратила сражаться. Был страх. Мониторы зарегистрировали учащение пульса, повышение кровяного давления, изменение всех жизненных, физических и эмоциональных, показателей. У меня превосходное оборудование.